"Впрочем, когда жена - известный скульптор-абстракционист, это поневоле окрашивает взгляд на мир в странные тона..." - благодушно подумал Бжезинский и достал листы, что подсунула ему сотрудница:
- Вот, кстати, оцени для разминки. Помнишь, конечно, как Советы две недели назад заземлили блуданувший корейский "Боинг" под Мурманском? Вот, как развитие того события...
Сэм читал, похмыкивая и временами плотоядно улыбаясь. Потом удовлетворенно покивал:
- А перспективненько... - и взглянул повнимательнее на низ последнего листа. - Что за Мадлена такая?
- Новенькая, из отдела по связям с прессой, из иммигрантов, - Бжезинский качнул подбородком в сторону двери, - моя бывшая студентка.
- Полька? - в голосе Хангтингтона прозвучало понимание.
- Нет, из Чехословакии. Отец из бывших посольских.
- Неплохо, на первый взгляд. Но пока это лишь сырье, - Сэм покачал в воздухе листом, и глаза его лукаво блеснули за толстенными линзами, - его надо дорабатывать. Но сама идея хороша, и тезисы для прессы удачные...
- У нее диссертация о роли зарубежной прессы в пражской весне, - вставил Збигнев.
- Чувствуется, - по лицу Сэма гуляла чуть снисходительная полуулыбка, - эта часть активной операции намечена наиболее качественно. Но с оперативной точки зрения - надо серьезно развивать и шлифовать. Вот сходу скажу, что это следует проводить не в виде отдельной акции, а комбинацией, предварительно настроив русских на максимально жесткую ответную реакцию...
Вновь дернулся телефон. На сей раз звонок был более требователен и настойчив. Аппарат как будто мог различать статус звонящего.
Хантингтон вопросительно поглядел на хозяина кабинета. Збигнев обозначил жестом просьбу немного подождать и вернулся к столу.
Голос в трубке был резок и хрипловат. Обладатель его мало того, что любил выпить, так еще и бравировал этим на публику, подчеркивая этим свою "истинно ирландскую" натуру.
Бжезинский, мысленно морщась, ожидал этот звонок со вчерашнего вечера. Горячая информация, пришедшая с Ближнего Востока, никак не могла пройти мимо сенатского комитета по разведке, и, к сожалению, ее члена - Дэниеля Патрика Мойнихена.
Пресса отзывалась о нем как о "Белом Рыцаре с докерским крюком, торчащим из заднего кармана" со времен скандальной и действительно идиотской резолюции ООН "тридцать три - семьдесят девять", где сионизм определялся как форма расизма. Тогда, будучи постоянным представителем США при ООН, Мойнихен блеснул ярким выступлением "против" и сразу стал лучшим другом еврейской общины Нью-Йорка. Переоценить значимость такой поддержки в американской политике невозможно: спустя всего год Пэт легко избрался от этого штата в Сенат и, попав в комитет по разведке, сразу, будь он неладен, глубоко вторгся в дела разведывательного сообщества.
Вообще-то, в любое другое время Бжезинский только порадовался бы очередной утечке из Москвы: чем больше информации передаст таинственный источник, тем быстрее на него выйдут оперативники ЦРУ, а это сулило головокружительные перспективы. Да, в любое другое время, но не сейчас, когда следовало собирать политические ресурсы для ключевой схватки в самом сердце Европы и в корне рушить любые поползновения к расширению сотрудничества с Советами. Тут было очевидное для Збигнева "или-или": или расшатывать позиции Кремля в Польше или сотрудничать с ним; любая активность Вашингтона на втором треке тормозила польскую операцию.
К сожалению, Вашингтон даже на самых верхних своих этажах во многом оставался этаким "вечным Смолвилем16" - патриархальной деревней с интересами не дальше околицы, поверхностной мелочностью и вольным обращением с глобальными вопросами... Из-за этого выстраданная Збигом стратегическая операция "Полония17", потенциально выводящая на дестабилизацию всего соцсодружества, представлялась с капитолийских "высот" величиной исчезающе малой на фоне хотя бы мировой энергетики и ее сугубо частных отражений в ценах на автозаправках. Попросту говоря, этот замысел в любой момент могли оттеснить на задний план ради интересов групп несравненно более могущественных, чем чахлое сообщество политиммигрантов из Восточной Европы. А уж лобового столкновения с интересами произраильского лобби операция "Полония" могла попросту не пережить.
И вот теперь, когда весы замерли в неопределенности, и даже президент, пусть и подписал в феврале директиву, разрешающую активность на польском направлении, продолжал колебаться, надеясь все же о чем-то договориться с Советами, кто-то в России опять подкинул козырь оппонентам Збигнева, сдав Шин-бет планы палестинских террористов. В Тель-Авиве все поняли правильно и без колебаний реализовали "русский слив" в своей излюбленной манере, зачистив под корень всех высадившихся террористов силами спецназа. Теперь израильское лобби будет рыть копытом землю и требовать срочно разобраться с "новыми благоприятными веяниями" из Москвы. Да, это можно было бы незаметно торпедировать, благо позиция позволяет, но привычки сенаторов из комитета Голдуотера18 и трепетное отношение к проблеме терроризма в самом Израиле серьезно усложняли любые такие маневры.