- Польша сейчас - наиболее слабая из передовых позиций Советов, - сказал он, переведя дух.
- И ты хочешь посильнее укусить их за пятку? - насмешливо прищурился Хантингтон. Похоже, реакция Збигнева его только позабавила.
- Нет, - решительно отозвался Бжезинский, - нет, не укусить.
Он резко встал и прошагал к окну. Остановился, обхватив себя за локти, и посмотрел на флаги.
- Сэм, - сказал он все так же глядя в окно, - я считаю, что мы можем окончательно закрыть советскую проблему, пусть не сразу, не через пять-десять лет, но в обозримые сроки. Надо свалить их в кризис, потом - размягчить, и уже следом - выпотрошить. А раз мы можем закрыть эту проблему, то и должны. Это наша главная стратегическая задача. И Польша сейчас - это барбакан26 всего советского замка... Если мы возьмем Варшаву, то сможем стучать тараном прямо в ворота Кремля. Сэм, - он повернулся и смягчил тон до просительного, - меня очень беспокоит то, что Советы начали противодействовать дестабилизации в Польше чуть ли не раньше, чем мы вообще ее запустили. В свете этой их нерасчетной шустрости вопрос прикрытия польского проекта приобретает для нас особую важность. Русских надо срочно отвлечь от разворачивающихся в Польше событий, пусть они думают о них в третью очередь. Право, я ведь уже даже начинаю, на самом деле, жалеть, что у халькистов ничего не вышло. Был бы такой идеальный подарок Кремлю... Давай подумаем, что мы можем им оперативно смонтировать?
Хантингтон покивал.
- Ладно. Ты, в целом, мыслишь в правильном направлении: возможно, единственный радикальный способ обеспечения польского проекта - это обеспечить "распечатку" нашим разведывательным сообществом нового направления - агрессивных лидеров как с шиитской, так и с суннитской стороны исламского мира. Хомейни и пакистанские муллы - вот кого надо разрабатывать.
- А, может, Китай? - Бжезинский вернулся на диван, но присел на самый его край, наклонившись к светилу политологии. - Они уже начинают посматривать по сторонам, например - на Индокитай. Может быть, попробуем подтолкнуть их и на север?
- Не думаю, что эту партию можно подхлестнуть в нужном нам направлении, - покачал головой Хантингтон, - там сейчас нет такого конфликтного потенциала. А где он заметен, на границе с Вьетнамом или в бесконечных островных конфликтах, он будет развиваться в том темпе и на такую глубину, которые покажутся уместными товарищам в Пекине. И подталкивать их сейчас - означает лишь вызвать у них подозрения. Ну, а если Китай вопреки предположениям, решится вдруг пойти на север и до конца... Что ж, тогда, будем честны перед собой, все польские планы будут выметены одним ударом, но это уже не будет иметь никакого значения... Если вообще будут иметь значение хоть какие-то выкладки, кроме подсчета доставленных к целям мегатонн. Нам это действительно надо?
- Ладно... - Збигнев состроил сложную гримасу, мол, "убежден не до конца, но пока оставим", - тогда что, Ближний и Средний Восток?
Хантингтон хмыкнул, словно учитель, довольный сообразительностью непутевого ученика:
- Точно. Энергии на Ближнем Востоке хоть отбавляй, вопрос - куда ее направить. Марксизм хорош тем, что требует перемен и действий в пользу этих перемен. Но если его можно заменить радикальным исламом - то отчего бы и нет? Если удастся направить эту энергию против Москвы, а некоторые варианты просто напрашиваются, сейчас - особенно отчетливо, и не уничтожить по дороге Израиль...
- Сэм, давай откровенно, - прервал его Бжезинский, - создать некоторое напряжение вокруг Израиля нам может быть даже выгодно. С одной стороны, им придется сильнее опираться на нас, и их поводок станет короче. С другой, мы же не предлагаем сократить или, упаси боже, прекратить помогать Тель-Авиву? Можно даже увеличить поставки новейших F-15 и F-16, вертолетов, вооружения для них, да еще и заставить Германию все это оплатить. Сплошной профит, в комитетах нас вполне поймут. Тогда момент революционных потрясений в Иране - это не проигрыш, что бы ни думали об этом в израильском Кабинете или в Кнессете, наоборот, у нас появляется неплохой шанс. Новым иранским властям в ближайшее время понадобится признание, а нам - возможность влиять через этот фактор на эту нетерпеливую публику...
- Все так, - вздохнул Хантингтон, - все так... Но, Збиг, боюсь, что, решая эти частные задачи, мы откроем ящик Пандоры и заодно вызовем демона... Через двадцать лет мы получим противостояние не по линии "Восток-Запад" с все же вменяемым оппонентом в Кремле, а на линии "Север-Юг" с толпой религиозных фанатиков. Как бы нам не пришлось с грустью вспоминать о благословенных временах Брежнева.