Кью поднял голову и потянулся к своей ширинке. Не разрывая зрительного контакта, он расстегнул ремень и неспешно вытащил его из петель пояса.
Я начала неистово дрожать всем телом. Мои ногти впились в густой ворс ковра, ожидая еще серию жестких ударов ремня. Всего прошло четыре дня с того момента, как Кью радушно поприветствовал меня в своем доме с помощью ремня и бутылки охлажденного марочного шампанского.
Кью обнажил зубы, в его глазах вспыхнуло раздражение.
— Я могу обладать огромным количеством «достоинств», но я не такой ублюдок, чтобы бить тебя поверх отметин, которые только зажили.
Он неспешно отбросил кожаный ремень в сторону.
Я не расслабилась, потому что не знала, стоило ли мне испытывать сожаление или же облегчение от его любезного жеста.
— Я собираюсь наказать тебя по-другому. Отвернись. — Он указал мне жестом опустить глаза, и я неохотно склонила голову.
Не видеть его было самым худшим наказанием для моего сверхчувствительного тела. Не знать, что он делал, заставляло мое воображение работать с удвоенной силой.
Звук расстегивающейся молнии на брюках казался слишком громким, даже перекрывал шум, исходящий от лопастей вертолета. Горячая, твердая плоть Кью прикоснулась к моей задней части бедра, когда он прижался ко мне и одним рывком сдернул свои боксеры.
Я издала грудной стон, подаваясь к нему. Я думала, что кожа на его бедрах была горячей, но они были словно Антарктида, по сравнению с обжигающим жаром, который исходил от его члена. Он ощущался внушительным и твердым между моих разведенных в стороны ног, доводя меня до состояния полного помешательства.
Он застонал, сжимая свою твердую эрекцию, проталкивая головку члена между моими припухшими складочками киски.
— Бл*дь. Будет ли мне когда-нибудь тебя достаточно? — когда он говорил это, то сжал между большим и указательным пальцем мой клитор.
Я дернулась и растаяла от его прикосновения. Моя киска, наконец, ликовала от долгожданной ласки. Обычно мне необходимо чуть больше, чем простое прикосновение, но в этот раз только одна мысль о его руках, увеличила предчувствие оргазма, который притаился в моем взгляде, который находился в моей крови, и глубоко зарождался в моем лоне.
— Кью... да, Кью.
Он скользнул кончиком пальца внутрь меня, прежде чем отстраниться и заменить его на объемную головку члена.
Неземное удовольствие от того, что в меня вошли, растягивая и наполняя, заставило мое сердце забиться с бешеной скоростью. Моя голова ощущалась слишком тяжелой, чтобы удерживать ее, и я позволила ей склониться, отдаваясь переполняющему сильному ощущению от ожидания, когда Кью будет трахать меня.
Он протолкнулся в меня еще на один сантиметр, его бедра ощущались неподвижными у моих. Еще один стон вырвался из его груди.
— Как я могу быть на грани того, чтобы кончить, хотя я излился в твой рот всего час назад?
Я прикусила губу от его явного удивления в голоса. Вопрос не предназначался мне. Он был просто риторическим. Кью действительно не понимал необъяснимое влечение между нами — я также не понимала. Не было слов или же рационального объяснения нашей крепкой связи.
Ощущение счастья резко озарило меня словно восход солнца. Я, Тесс Сноу, женщина, в которой не было ничего особенного или же ценного, обладала властью над такой садисткой легендой, как Кью. И, черт возьми, меня это заводило.
Кью шлепнул меня вновь, опуская свою большую ладонь на мою задницу. Прежние отметины от ремня снова вспыхнули болью, покалывая, пребывая в поиске освобождения. Затем он ласково погладил кожу, убирая пылающий жар.
Он повторил все снова. Шлепок. Ласковое поглаживание. Пока моя голова не поплыла, и моя киска не сжалась вокруг небольшой части его члена, которой он позволил мне наслаждаться.
— Кью! — я застонала. — Пожалуйста. Больше не нужно. Я так нуждаюсь в тебе.
Его пальцы скользнули между моих ног. Я захныкала, когда он размазал влажность вокруг моего клитора.
— Черт, — приглушенно выругался Кью, что заставило искры и фейерверки разгореться в моей крови.
Я толкнулась назад, выгибая спину, мои губы приоткрылись. Я не узнавала девушку, которая так тяжело дышала, словно пробежала марафон. Все, о чем я волновалась, это о том, когда кончу.
— Merde, эсклава, прекрати! Ради всего святого, ты меня разрушаешь. — Даже когда Кью пребывал в состояние гнева, я испытывала трепет от осознания, что я одержала небольшую победу — бывшая рабыня обучала терпению своего господина. Если бы я была поэтом, я бы обязательно написала, насколько это все приятно ощущалось. Как судьба соединила и прокляла нас обоих.