Звезда падала.
И пока Альма наблюдала, следя за траекторией света, она заметила, что теперь это уже была не просто звезда. В золотой сфере было что-то еще – нечто яркое, горящее, что заставило ее охнуть от удивления.
Потому что звезда походила на человека.
На золотого человека, падающего с неба.
Звезда спускалась все ниже, ниже и ниже, пока не стала достаточно большой и не приблизилась настолько, что Альма отпрянула от квинтескопа. Прямо перед собой она увидела огненное облако и светящийся шар, а внутри него оказалась фигура. Она была уже не золотой, а огненно-медной и, несомненно, человеческой.
И не просто человеческой.
Это был ребенок – вероятно, девочка.
– Девочка в звезде, – шепнула сама себе Альма. – Ста… Старлинг!
Альма не могла припомнить точные слова, но она была уверена, что Лавочник упоминал это имя в конце. Тогда он сказал много такого, чего Альма не поняла. Старлинг – если это действительно была звезда – опустилась уже ниже облаков и приближалась к Земле. Альма могла различить длинные волосы, развевающиеся над головой девочки, и темные пятна там, где должны находиться глаза и рот. Ее тонкие ручки и ножки раскинулись в стороны от маленького компактного тельца.
Казалось, что мир вокруг замер. Альме почудилось, что абсолютно все вокруг перестало двигаться, кроме этого падающего, блестящего, светящегося существа.
Затем Старлинг достигла верхушек деревьев, росших позади нового дома Альмы, и она услышала треск листьев и веток.
А потом – тишина.
Альма осталась стоять на коленях на крыше темной безмолвной ночью.
Она глотнула воздух, осознав, что все это время не дышала. У нее тряслись руки и все тело.
– Что делать? – спросила Альма, и ее голос тоже задрожал.
Первое, что пришло ей в голову – это слова: «Спаси Старлинг». И сейчас Альма вспомнила, что именно это сказал ей Лавочник. Она должна спуститься с крыши, пересечь двор, на который ни разу не ступала ее нога, и дойти до опушки леса, откуда доносился звук и где было видно свечение. Ей нужно пойти и помочь Старлинг.
Но эту мысль было слишком тяжело принять. От нее у Альмы заколотилось сердце, а горло в ужасе сжалось. Соседи, как и ее родители, могли увидеть свет и услышать шум. Что, если они выйдут проверить? Она не должна находиться на крыше посреди ночи. Ей не стоило открывать ту дверь в «Пятый угол», не говоря уже о том, чтобы ждать и слушать сумбурные, непонятные речи Лавочника о квинтэссенции, Старлинг и элементах.
Что делать?
– Ничего, – ответила она себе. – С этим ничего не поделаешь.
Альма больше не стала смотреть в квинтескоп. Дрожащими пальцами она разобрала его, побросала все на мягкую красную обивку и накрепко защелкнула футляр.
Затем Альма пробралась обратно через окно, закрыла его как можно тише и залезла в постель. Сна не было ни в одном глазу, и она лежала там, стараясь не думать о золотом ребенке, упавшем с неба.
А еще лучше было вообще ни о чем не думать.
Часть 3
Кружок астрономии
Глава 15
Когда следующим утром Альма очнулась от полусна, события прошлой ночи казались сумбурными и непонятными. И она решила прибегнуть к самому разумному и безобидному объяснению. Возможно, все, что произошло, ей просто приснилось.
– Это был сон, – говорила Альма себе, пока чистила зубы.
– Это был сон, – повторяла она, расчесывая волосы.
– Это был сон, – заключила Альма, спускаясь с лестницы.
Но несмотря на это, она, не удержавшись, проверила деревья позади дома. Ну, по крайней мере, попыталась. Альма не успела уйти далеко, прежде чем папа окликнул ее, увидев через заднюю дверь.
– Альма, ты там? – он стоял на ступеньках, прикрыв рукой глаза от лучей утреннего солнца. – Мы уже должны выдвигаться!
Альма нехотя отвернулась от залитых солнцем деревьев и густых кустарников. Ее отец ненавидел опаздывать.
В доме в этот момент мама наливала кофе себе и отцу.
– Альма-Лама! Сегодня важный день, – произнесла она, улыбаясь широкой воодушевляющей улыбкой. – Кружок астрологии!
– Астрономии, – поправила Альма, занимая свое место за столом.
– Ох, я все время торможу в этом вопросе, да?! – усмехнулась мама.
Альма попыталась улыбнуться в ответ, но ей помешала это сделать неожиданная мысль. Вчера ее захлестывали эмоции. Благодаря флаеру, квинтескопу и тому, как Лавочник назвал ее Альмой Растущего Света, она почувствовала себя храбрее, больше, ярче.
Сегодня же был день собрания, и она видела сон о падающей Старлинг, которую должна была спасти. И Альма боялась. Теперь она жалела, что рассказала родителям правду. Лучше было бы вообще ничего им не говорить.