– А раньше ты об этом сказать не мог? – укоризненно молвил Намазов.
– Не мог, – стремительно садясь, ответил Чертослепов и опять не солгал. Как, интересно, он мог бы сказать об этом раньше, если минуту назад он и сам этого не знал!
– А что? – повеселев, проговорил Шерхебель. – Отчалим утречком, выгребем за косу, запустим мотор…
Замдиректора пришел в ужас.
– Мотор? Какой мотор?
Шерхебель удивился.
– Могу достать японский, – сообщил он. – Такой, знаете, водомет: с одной стороны дыра, с другой – отверстие. Никто даже и не подумает…
– Никаких моторов, – процедил замдиректора, глядя снабженцу в глаза. Если уж гребное устройство вызвало у капитана Седьмых определенные сомнения, то что говорить об устройстве с мотором!
– Но отрапортовать в письменном виде! – вскричал Намазов. – И немедля, сейчас!..
Тут же и отрапортовали. В том смысле, что, мол, и впредь готовы служить пропаганде гребного спорта. Чертослепов не возражал. Бумага представлялась ему совершенно безвредной. В крайнем случае в верхах недоуменно пожмут плечами.
Поэтому, когда машинистка принесла ему перепечатанный рапорт, он дал ему ход, не читая. А зря. То ли загляделась на кого-то машинистка, то ли заговорилась, но только, печатая время прибытия гребного устройства к пристани Баклужино, она отбила совершенно нелепую цифру – 1237. Тот самый год, когда победоносные тумены Батыя форсировали великую реку Итиль.
И в этом-то страшном виде, снабженная подписью директора, печатью и порядковым номером, бумага пошла в верха.
Глава 4
Впоследствии электрик Альбастров будет клясться и целовать крест на том, что видел капитана Седьмых в толпе машущих платочками, но никто ему, конечно, не поверит.
Истово, хотя и вразброд шлепали весла. В осенней волжской воде шуршали и брякали льдышки, именуемые шугой.
– Раз-два, взяли!.. – вполголоса, интимно приговаривал Шерхебель. – Выгребем за косу, а там нас возьмут на буксир из рыбнадзора, я уже с ними договорился…
Командор Чертослепов уронил мотнувшиеся в уключинах весла и схватился за сердце.
– Вы с ума сошли! – зашипел на него Намазов. – Гребите, на нас смотрят!..
С превеликим трудом они перегребли стрежень и, заслоненные от города песчаной косой, в изнеможении бросили весла.
– Черт с тобой… – слабым голосом проговорил одумавшийся к тому времени Чертослепов. – Где он, этот твой буксир?
– Йех! – изумленно пробасил Афанасий, единственный не задохнувшийся член экипажа. – Впереди-то что делается!
Все оглянулись. Навстречу лодке и навстречу течению по левому рукаву великой реки вздымался, громоздился и наплывал знаменитый волжский туман. Берега подернуло мутью, впереди клубилось сплошное молоко.
– Кранты вашему буксиру! – бестактный, как и все электрики, подытожил Альбастров. – В такую погоду не то что рыбнадзор – браконьера на стрежень не выгонишь!
– Так а я могу грести! – обрадованно предложил Афанасий.
Он в самом деле взялся за весла и десятком богатырских гребков окончательно загнал лодку в туман.
– Афоня, прекрати! – закричал Чертослепов. – Не дай бог перевернемся!
Вдоль бортов шуршала шуга, вокруг беззвучно вздувались и опадали белые полупрозрачные холмы. Слева туман напоминал кисею, справа – простыню.
– Как бы нам Баклужино не просмотреть… – озабоченно пробормотал Шерхебель. – Унесет в Каспий…
Командор Чертослепов издал странный звук – словно его ударили под дых. В многослойной марле тумана ему померещилось нежное бежевое пятно, и воображение командора мгновенно дорисовало страшную картину: по воде, аки посуху, пристально поглядывая на гребное устройство, шествует с блокнотом наготове капитан Седьмых… Но такого, конечно, быть никак не могло, и дальнейшие события покажут это со всей очевидностью.
– Хватит рассиживаться, товарищи! – нервно приказал Чертослепов. – Выгребаем к берегу!
– К какому берегу? Где вы видите берег?
– А вот выгребем – тогда и увидим!
Кисея слева становилась все прозрачнее, и вскоре там проглянула полоска земли.
– Странно, – всматриваясь, сказал Намазов. – Конная милиция. Откуда? Вроде бы не сезон…
– Кого-то ловят, наверное, – предположил Шерхебель.
– Да прекратите вы ваши шуточки! – взвизгнул Чертослепов – и осекся. Кисея взметнулась, явив с исключительной резкостью берег и остановившихся при виде лодки всадников. Кривые сабли, кожаные панцири, хворостяные щиты… Темные, косо подпертые крепкими скулами глаза с интересом смотрели на приближающееся гребное устройство.
Глава 5