Затем скелет распростёр руки напротив пещеры и достаточно поэтично и громко спел:
— Духом великий, о ты, обитатель подземного дома
В Тартара мрачных лугах, лишённых сияния света,
Зевс Хтонийский, прими, скиптродержец, с охотою жертвы,
Ты, о Аид! От всей земли ты ключами владеешь,
Смертному роду даришь урожаи в богатые годы.
Треть мирозданья удел твой — земля, вседарящая почва,
Недра бессмертных богов, подпора крепчайшая смертных.
Ты свой трон утвердил среди области вечного мрака,
Средь необъятных просторов лишённого воздуха царства,
Чёрного близ Ахеронта, держащего корни земные.
Многоприимный, ты смертью над смертными властвуешь мощно,
О Евбулей! Ты прекрасное чадо священной Деметры
В жёны похитил, схватив на лугу, и понёс через море
Вдаль на четвёрке коней прямо в Аттику, в край Элевсинский:
Есть там пещера — врата её путь открывают к Аиду.
Ты, о единый судья деяний и явных, и тайных!
О вседержитель, о самый священный, о блещущий славой,
В радость тебе — благочестное дело свершения таинств!
После этих слов, за алтарём появился свет, который постепенно усиливался и мерцал.
— Вау…вау…Это было…красиво! И достаточно пугающе. Ты вызывал Аида? Плутона?
— Спасибо, Фавст. Это…ещё один секрет. Секретный гимн, который поможет попасть а аид.
— А зачем нам туда? — произнеёс римлянин с подозрением, — Ты же сказал, брат твой в мире живых.
— Да, да. Просто он далеко отсюда и нам стоит воспользоваться некоторыми тропинками аида, чтобы переместиться в нужную нам часть мира.
Фавст хлопал глазами и держа руки на поясе говорил:
— Ох…Как жаль, что Элизия не видит всего этого. Она бы потеряла дар речи от всех этих тайн.
— Кхм…если бы она была жива, то вряд ли бы ты был тут…к тому же, было бы слишком много свидетелей и пришлось бы точно вас убивать, — произнёс скелет, хрипуче смеясь.
— Почему ты думаешь, что я вряд ли бы пришёл сюда? Откуда ты знаешь, что она умерла?
— Кхм…Т-ты…говорил о ней в прошедшем времени, а я уже догадался. Повезло!
Фавст оголил меч и представил его к позвонкам скелета
— Ой
–”Если бы она была жива, то вряд ли бы ты был тут”. Что это означает?!
— П-просто…когда умер мой брат, то я тоже приходил в пустые места и часами сидел у какой нибудь р-реки. В-возможно мы похожи. Вот я и предположил! Зачем же просто так приходить в лес. Ночью. К т-тому же ты сказал, что пришёл сюда ради чего то, что заставит тебя жить. А значит должно было быть что то серьёзное…
Фавст молча убрал меч и ничего не ответил. Затем, в какой то момент, за алтарём, исчезла каменная стена, открывая неизвестность, спрятанную за плотным туманом. Когда ритуал был полностью завершён и проход в аид открылся, скелет серьёзно сказал, что войдя вместе с ним во “врата”, ни в коем случае нельзя пить никакой подземной воды. Иначе Фавст либо сойдёт с ума, либо всё забудет. Он добавлял, что редкие люди, единицы, так удачливи, что испив из реки, становятся провидецами и пороками. Многие же, кто так называют себя — обычные вруны.
— Я понял, ничего не пить, — Фавст кивнул скелету
— Ты точно готов отправиться со мной? Дороги назад не будет. А если аид ввергнет тебя в панику, то я ничего не смогу сделать, чтобы сохранить твою душу и ты останешься там на тысячи лет.
— Я…., — Фавст думал над тем, какие возможности и новые знания открываются для него. Казалось удивительным, но чувства центуриона были противоположны тем, с какими он заходил в лес. У него появилась надежда что то действительно сделать. Та случайность за которой он шёл в лес, чтобы найти что то, что может помочь ему изменить жизнь, вдруг нашлась. Он думал, что вот вот начнётся путь, который может принести ему либо смерть, либо абсолютно неясный исход, который может стать даже хуже смерти. При этом замелькал шанс возвратить жену, cловно он был героем мифов, как Геркулес, Орфей или Одиссей, которые спускались в подземный мир. Он чувствовал и понимал, что случившиеся поменяет его. При это Фавст совершенно не хотел открываться пока скелету и старался не рассказывать о своём желании найти жену в загробном мире, ибо тот может посчитать его опасной обузой, и увидя жену, центурион сойдет с ума и словно Орфей побежит за ней, забыв о скелете.