Хочешь, я открою тайну.
Вдруг улыбка пробежалась по её лицу.
Среди нас, людей, есть и живёт невидимое нечто.
Оно находится на небесах, присутствует возле глаз, находится в сердце.
Знаю, мы встретились, потому что заранее встретилось наше чувство.
Оно, сильное и вездесущее, познакомило нас.
Так вымолвил чутким голосом Квон-Кхим-Го.
Чжи-Шань-Ши улыбнулась.
Она откровенно рассказала о чудесах.
Её нельзя было не понять.
Нельзя было не слушать.
Слова тронули сердце и душу.
Как такая добрая девушка любит танцевать.
Её руки обводили лёгкий полукруг.
Ноги перешагивали легко и мягко.
Тело прогибалось, останавливаясь в ритм.
А как она звонко поёт, задумчиво, по подобию маленькой птички.
Огонь он разжигает сильнее и сильнее любовь.
Только что здесь юноша стал понимать смысл судьбы.
Говорит и сразу в восторге.
Трудно стало посмотреть другу в глаза.
И как король Тое-Сан-Тье стал сильно занят.
Смелый, решительный характер.
Волей уверенный взгляд.
Не был он лжец, а вовсе оказался честен.
Ценная книга, она осталась при нём, но её в любое время может взять и даже забрать с собою Квон-Кхим-Го.
Близились трудные времена.
Король один понимал – неминуема война.
Междоусобица.
Как её предотвратить?
Будет битва!
Любовь, она пробирается незаметно и задевает сердца.
Много и долго влюблённые любовались на звёзды.
Оказывается, у них общий взаимный интересный и занимательный разговор.
Столько богатых впечатлений.
Взглядов и чувств.
Даже правоты.
Ведь Квон-Кхим-Го рассказал всю жизнь о себе.
Много рассказал о деда.
Как однажды он хотел сбежать от Тое-Сан-Тье.
Что общего между ними и что есть.
Красиво сказано или нет, правда.
Рано или позже переменится жизнь.
Таким чувством Квон-Кхим-Го проводил принцессу к себе.
Тёплая осенняя ночь.
Непринуждённость.
Большое пробуждение.
Слияние входящего и бодрости.
Он вздохнул и сразу пробежался маленькими шагами по траве.
Красивое и богатое смертоносными приёмами боевое искусство тот час очертило большой и маленький круг.
Бросовый дикий темп продвигался, что ли, заваливаясь с ноги.
Техника живо перебирала податливость явных форм.
Незамедлительным темпом непобедимый боец смог создать по земле просторный душе и сердцу круг.
Он увидел в этот миг радости в небе луну.
Сто тысяч диких собак против меня.
Так ловко непобедимый боец наносил сильные удары вперёд.
Крик К-ха останавливался с силой, казалось, вот-вот вздрогнет земля.
Он передвигался резво, рука, касаясь бедра, подобием железного молота чётко и метко настигала цель.
Огонь огнедышащего дракона! Эти слова взято находили приём.
Они словно искали, тем образуя двойственный финт.
Практика и строгая закономерность сразу искали неуязвимость.
И зачем это, в два часа ночи тренироваться Хо-с-рёк?
Так Квон-Кхим-Го свойски и бегло заострил особый удар.
Мастер боевого искусства с необычной лёгкостью слаженно крушил пустоту.
Сильный воин был человеком страстным.
Всю жизнь носил соломенную шляпу, не длинный в рост шест, при себе совсем маленький нож.
Позже в судьбу вошло прозвище – Дракон!
Сама жизнь дала и дарила неопровержимую технику, тактику и стратегию владения мечом.
Оружие, которое он прежде очень любил.
Не забыть взятый урок, дарующий противовес.
Может, здесь он чувствовал себя спокойно, заглядывая на стену и окно спальни Чжи-Шань-Ши.
Что-то же должно произойти?
Чувствуется перемена всей жизни?
Король тоже не спал.
Возвратившись из леса, тайком быстро перебежал в сад.
Стой.
Громко крикнул Квон-Кхим-Го.
Ты лазутчик.
Это же я, твой брат и друг Тое-Сан-Тье.
А, да, знаю.
Хладнокровно возразил Квон-Кхим-Го.
Следуй в след проникающей тени.
Победи того кто стоит у тебя на пути.
Это было не внезапно, мастер Квон-Кхим-Го сразу же заметил и увидел короля Тое-Сан-Тье.
Слишком легко и просто тот перелез и спустился со стены.
Друзья разом переглянулись.
Оба вдруг громко засмеялись.
Но, видимо, здесь был их серьёзный разговор.
Что говорил молодой король, издалека было не разобрать.
А надо бы видеть, за Квон-Кхим-Го непрерывно и пристально наблюдали военачальник Сато-Сан-Дже и грозный Су-Тхе-Во.
Как говорится, они оба понимали – тот не уйдёт.
Невыносимо, если он ждёт взаимности Чжи-Шань-Ши?
На что надеется?
Грубый характер предвидел не многое, он заберётся по ветряной лестнице вверх?
Говоришь, вверх, а этого я не допущу?
Уж столь гнева просыпается возле груди.