Оказывается, он только что стал понимать – Квон-Кхим-Го взобрался по соломенной лестнице выше его.
Отсюда, видимо, начнётся его славный боевой путь.
Только это давило и сильно обжигало изнутри.
Король сразу понял верного и самого сильного человека.
Военачальник полон сил и уверенности победить.
Чхе-Тху-То поможет тебе вывести из равновесия врага и добить беглецов.
Они ещё раз переглянулись.
Стража, немедленно обступив, последовала за его величеством Тое-Сан-Тье.
Сколько мыслей, моментов сопереживания, вопросов задавал король.
Он делился мнениями даже с родной сестрой.
Смело высказал о попустительстве, ошибках, дающих сразу просчёт.
Как же так, выходит, он до крайнего последнего момента всё ещё находился здесь?
Вынюхивает новую авантюру?
Высказаться нельзя и не с кем – я доверяю только Квон-Кхим-Го и Сато-Сан-Дже!
Боюсь быть чуточку слабей.
Сестра попросила передать Квон-Кхим-Го вышитый кружевной очень красивый платок другу.
Этот кусочек материи она взяла когда-то в комнате Тое-Сан-Тье.
Только не знала она: принц берёг эту синюю тряпицу, как знамя для своих игрушечных солдат.
Вот он, с грустью и слезой взял его брат.
Оказывается, сестра столько лет хранила его у себя.
Она умело превратила тогда армию короля в беглецов.
Здесь же брат и сестра долго смеялись.
Последние слова оказались намного сильней.
Она искренне и по-настоящему полюбила «талантливого» и сразу доброго Квон-Кхим-Го.
Середина сентября 347 года.
Погода переменчивая, но тепло.
С самого утра ясный, далеко просматриваемый горизонт.
Надо понимать, где и когда неприятель нанесёт первый удар?
Возникает острая нехватка оружия.
Не хватает наконечников стрел.
Оружие куётся, но не хватает мастерских.
Пришло пополнение, среди солдат добровольцы.
Кто скажет, как кто об этом узнал?
Спрашивать, как кто понял, не было смысла?
Все хорошо знали: истинный король Тое-Сан-Тье не лжёт! Каждый день увеличивались и много пополнялись ряды.
Собралась сплочённая сильная могучая армия.
Армия Квон-Кхим-Го!
Такое не могло оставаться долго незамеченным.
Многие те, уверивши сторону Су-Тхе-Во, понимали, что есть на самом деле и произошло.
Затягивая время, мятежник расставлял на столе невесомый, несуществующий резерв.
Он уверенно проходил сквозь ряды и не знал: противостоять надо не шести тысячам хорошо обученных воинов, а десяти!
Может быть, его кто-то и поддерживал, но увидевши твёрдо идущего по коридору Тое-Сан-Тье, оказалось не так.
Су-Тхе-Во не был честолюбив, подчистую не держал слово.
Бывало, зазнаваясь, наказывал по пустякам.
Его взгляд немногим уступал Ока-Йо.
Высокомерием и алчностью он надышался сполна.
Что сказать больше, он крайне невежда.
Ненавидит беспомощность, непристойный, неопрятный вид.
Не думал и не думает о народе.
А как с кем поступить он знает наверняка?
Разве ему быть у власти, или как было на неге власти?
«Такой» хватким умом с руки всё переменил.
Ведь считывались последние минуты.
Казалось, вот-вот зайдёт убийца, вот он?
Только бы открылась пошире дверь.
Нет, вошёл молодой король.
Хуже.
С ним рядом оказался тот самый непристойный простолюдин.
Кто же он такой – Квон-Кхим-Го.
Неужели правитель смог доверить целую армию солдат проходимцу.
Кто посмел сказать – он близкий друг Тое-Сан-Тье.
Этот явно притворился и ждёт.
Как он осмелился подойти близко к принцессе Чжи-Шань-Ши.
Как в эти самые минуты его ненавидел Су-Тхе-Во.
Ненависть обострилась ночью.
Призрак находит шанс убить или отравить.
Он захлёбывался от жуткой обиды.
Настежь открыл широкое окно.
Обдувало ветром наполовину обнажённое тело.
Неприступная стена сразу рухнет, после выхода преданных мне людей.
Он звал страждущее чудо.
Проклинал, как мог Тое-Сан-Тье.
Всё подтвердилось: Квон-Кхим-Го на самом деле есть непобедимый мастер корейской борьбы.
Вчера он услышал даже такое – простолюдин с отвагой короля.
«Нет», – среди ночи громко крикнул Су-Тхе-Во.
Он войдёт в железных кандалах и будет убит.
Я сам придумаю ему казнь.
Кто дал такое право учить короля.
Кто разрешил Тое-Сан-Тье бежать из дворца.
«Я стану король», – вновь повторил сам себе Су-Тхе-Во.
Больное самолюбие полностью отрешилось от семьи.
Безрассудство задело многих, но крайний был и оставался тот невыносимой дерзостью Квон-Кхим-Го.
А кто ещё посмеет сказать правду, как я?
Его принимают, как господина.