– Слушай, получается, что вы вообще как сыр в масле катаетесь… – на лице девушки отобразилось непонимание.
– В смысле?
– Ну, бункер вы нашли, французы за вас строили, а теперь всё делают микролюди, или как ты там их называешь…
– Да, но не забывай, что мы начали этот проект. Позволили ему развиться. Потом мы стали реализовывать его. И ладно, просто уменьшить человеческий рост, мы построили общество. Общество! Люди не могут воспитать одного-два ребёнка, а у нас целая цивилизация! Да и сейчас мы не без дела сидим, руководство. Если у эмчей руки больше приспособлены под некоторые операции, так почему бы им это не поручить?
– Это тоже верно…
Они прошли несколько метров молча. Каргин был счастлив: его дело росло, развивалось, его самый близкий человек являлся таковым; Тютчева же была в некоей растерянности: столько всего произошло, правильно ли она поступила? Что будет дальше? Этот вопрос она решила озвучить:
– И что дальше? Что ты собираешься делать?
– Не я, а мы! Сам я ничего бы не смог. Ну, сейчас будем развиваться, а потом… а потом суп с котом! Будем наводить порядок…
– Мне всё-таки кажется, что они слабоваты…
– Не волнуйся, – он приобнял девушку, – это только кажется. Их рост – от шестнадцати до двадцати сантиметров! Они, может, и не быстрее нас, но незаметнее и проворнее! Они слабее нас: могут поднять не больше килограмма, но живучее: радиация и болезни страшны им меньше! А ещё они могут спрыгнуть с высоты нескольких метров и остаться невредимыми! Это как муравьи, грызуны и другие мелкие животные! И главное их оружие – мозг!
– На Земле почти десять миллиардов человек! А у тебя всего десять тысяч микролюдей! Тут даже мозг не поможет!
– Алёна, я почему-то тебя не узнаю, у тебя были депрессивные наклонности, может, и пессимистичные…
– Это реализм! Ты сам подумай…
– Да, извини, мой косяк… На твоём месте я думал бы также… Я бы хотел тебе рассказать всё-всё, но… это долго…
– Мы куда-то торопимся? – девушка остановилась и посмотрела парню, тоже остановившемуся, в глаза. Её уголки рта немного приподнялись.
– Не…
– Ярослав! – тихий высокий голосок перебил Каргина.
– 201-я? Что-то случилось? А Никита? – он растерялся.
– Он немного по другой части, да и занят сейчас… Короче, с Пьер-де-Розетт, кажется, закончено.
– Да? Вы смогли? Отлично!
– Но в этом есть проблемы…
– Языковой барьер? – улыбнулся Ярослав.
– Не, там другое. Нет муравья, который готов вступить в контакт, все они либо не понимают, что происходит, либо впадают в панику, либо отказываются разговаривать. Чаще всё вместе.
– Ну так ищите, ищите… Проверяйте всех и каждого! Вы же читали, найдите 103-его!
– А, ну, это долго.
– Вы куда-то торопитесь? – повторила Алёна, сдерживая смех. Она уже привыкла к людям, в десять раз меньшим.
– Вообще-то, да… – 201-я задумалась. – Ярослав, ты же говорил про море, про экспедицию. С нашей части всё готово.
– Ах, да… – Каргин приложил ладонь к лицу и потёр пальцами глаза, – забыл. Кто занимался Пьер-де-Розетт? 957-я?
– Да, верно.
– Так, пусть она продолжает работать над этим проектом. Если ей что-нибудь понадобиться, то, если это не понадобится мне, пусть берёт. А ты жди, и… то, что ты умеешь плавать, я знаю, но не помню, кто боится воды: 539-я или 849-я?
– 849-я.
– Так, значит, передай 539-ой, чтобы была готова.
– Хорошо, – 201-я убежала.
– Так, объясняй. Я запуталась что-то, – Алёна закрыла глаза и помотала головой.
– Опять же, часть идей не моя. Пьер-де-Розетт – машина для общения с муравьями…
– С муравьями? – Тютчева захотела засмеяться, но потом в её глазах, а чуть позже и на лице, отобразилось прояснение, долгожданное понимание обстоятельств, увлечённость и удивление. – Теперь я понимаю… ты хочешь привлечь и муравьёв… Можно было бы сказать, что и этого будет мало, но… на этот счёт у тебя тоже что-то есть?
– Будет. Ладно, вот теперь точно времени нет. Извини, будешь пока узнавать новости постепенно. Я побежал! – Ярослав убежал в обратном направлении.
Алёна направилась в свою комнату, где заварила очень крепкий кофе.
– Товарищ…
– Тихо, тихо, давай сразу к делу.
В полутёмной комнате сидели две человеческие фигуры: одна сонная и крупная, другая энергичная и стройная.
– А почему так темно? Вы чего-то боитесь? – последовал неуверенный вопрос. По голосу молодой мужчина не старше тридцати лет.
– Не, я не спал эту ночь, всё думал… да и вот что-то на свету мне плохо, – ответил вялый мужской голос, принадлежащий человеку сорока-сорока пяти лет. Фигура поднесла ко рту кружку и сделала глоток. По запаху крепкий дешёвый кофе.