-- Так чем же вы здесь занимаетесь? -- спросил генерал.
-- Да вот... -- удивленно проговорила Флоранс, показывая на рекламы, -холодильниками, вы же сами видите.
-- Подержанными?
-- Что вы! Почему вы так решили? -- воскликнула Флоранс.
-- Просто мне показалось... Ну и как... покупают?
-- Конечно, -- живо ответила она. -- Во всяком случае, гораздо больше, чем у других.
-- Что ж, тем лучше, -- сказал генерал. Потом грубоватым тоном добавил: -- Я пришел с вами не о холодильниках говорить, а о кредитном банке, для учреждения коего я дал разрешение воспользоваться своим именем.
Флоранс сразу догадалась, что за этим последует, она чувствовала, что катастрофа приближается.
-- Я вас слушаю, -- прошептала она.
-- Я не желаю, чтобы армия в моем лице оказалась замешанной в финансовом скандале.
-- Простите, генерал, -- возразила Флоранс, -- но никакой скандал нам не грозит.
-- Я в делах не разбираюсь, а говорю только то, что слышал, -- отрезал генерал. -- И слышал неоднократно. -- И почти без колебаний нанес сокрушительный удар: -- Словом, я решил выйти из правления. Не дожидаясь, пока станет уже поздно.
Флоранс слабо ахнула.
Дальнейшие слова генерала доходили до нее как сквозь сон. Говорил он так велеречиво, что Флоранс лишь с трудом сквозь это нагромождение туманных фраз догадалась о намерениях генерала. Только через несколько минут она расшифровала истинный смысл его слов: генерал хотел, чтобы у него выкупили акции.
Она чуть не подскочила от возмущения:
-- Что, что?
-- Я хочу, -- настойчиво повторил он, -- узнать, примерно по какой цене у меня могут их выкупить.
-- Позвольте, генерал, но вам же вручили эти акции бесплатно.
С наивным видом простачка генерал возразил:
-- Это еще не довод. Я предоставил свое имя для привлечения вкладчиков и надеюсь, что могу за это рассчитывать на вознаграждение. Разве не так?
-- Но вы же получали дивиденды.
-- Ничего я не получал, -- вздохнул генерал. -- Каждый раз от меня требовали, чтобы я вложил эти деньги обратно для увеличения оборотного капитала.
Флоранс решила положить конец разговору.
-- Лично я, генерал, занимаюсь холодильниками. Банковские дела вне моей компетенции. И кроме того, акции учредителей не подлежат продаже. Впрочем, я поговорю с дядей Самюэлем.
Наступило тягостное молчание. Генерал медленно поднялся с продавленного кресла.
-- Я могу, -- сказал он, -- выйти из правления по-тихому. А могу и со скандалом. Вы меня поняли?
Он стоял перед ней, горделиво выпрямив стан. Флоранс тоже встала.
-- Я все прекрасно понимаю, генерал. И это я тоже передам дяде Самюэлю.
Генерал улыбнулся, так, должно быть, улыбалась кошка Алисы из Страны чудес.
-- Передайте ему, что я очень его люблю. Но дела есть дела.
-- А я-то думала, -- кротким голоском проговорила Флоранс, -- что вы в них не разбираетесь, генерал.
Он наклонился и поцеловал ей руку.
-- Разбираюсь как раз настолько, чтобы защищать свои интересы, -отпарировал он.
-- Или нападать, -- все также кротко ответила Флоранс.
-- Лучшая защита -- это нападение, таков древнейший стратегический принцип.
Генерал направился к выходу.
-- До свидания, сеньорита. Поцелуйте за меня Самюэля. Моего доброго старого дружищу. Я буду в отчаянии, если поставлю его в тяжелое положение.
Он повернул ручку двери.
-- Пусть он подумает.
-- До свидания, генерал, -- ледяным тоном произнесла Флоранс.
Генерал поклонился и вышел. Флоранс прислонилась к закрытой двери и замерла. Вид у нее был несчастный.
-- Господи, -- прошептала она, -- час от часу не легче... Если уж крысы бегут с корабля...
В таком печальном раздумье и застал ее дядя Самюэль полчаса спустя. Ее вымученная улыбка не обманула его.
-- В чем дело? -- спросил он. -- Что-нибудь случилось?
-- К вам приходил генерал Перес.
-- Вот как! -- воскликнул Бретт. -- Это не часто случается. И он не мог меня подождать?
Флоранс постаралась как можно мягче передать ему разговор с генералом. Бретт долго молчал, глядя куда-то в пространство. Наконец он проговорил:
-- Ничего не поделаешь, придется выкупать у него акции.
-- На какие же деньги?
-- Ясно -- на мои, -- вздохнул Бретт. И бодро добавил, желая утешить Флоранс: -- Ладно, не унывай! Как бы плохо ни шли дела, мы с тобой еще не нищие.
На следующий день, как и обычно в субботу, Флоранс отправилась в храм Чичигуа, неподалеку от Хаварона, посмотреть, как продвигаются реставрационные работы. Интеллигенция Тагуальпы проявляла большой интерес к древним индейским памятникам. Современная цивилизация тагуальпеков целиком зиждется на индейской культуре. Не так давно эти памятники лежали в руинах, заросшие бурьяном и кустарником, и являли еще более грустное зрелище, чем храмы Греции и Сицилии, хотя воздвигнуты были сравнительно недавно; только в XVII веке, когда испанские иезуиты и голландские протестанты, объединив свои христианнейшие усилия, постарались вытравить все следы (включая служителей культа, рукописи, памятники искусства и архитектуры) религии Солнца, наиболее чтимой религии Тагуальпы в течение двух тысяч лет, храмы были заброшены. Но сразу же испанцы, голландцы, немцы и итальянцы повели между собой не менее жестокие религиозный войны. Президент Боонен завоевал себе бессмертную славу -- во всяком случае в масштабах страны, -- положив этим распрям конец при помощи Конвенции о религиозной терпимости 1837 года. Именно под его влиянием и сложился тот единый жизненный уклад, который в дальнейшем, объединив все разношерстные элементы населения, лег в основу морального кодекса тагуальпеков. В силу этого кодекса большинство людей с полным безразличием относились к перемене знакомых и друзей, обстоятельство, так удручавшее Флоранс, ибо, по их мнению, любого друга можно безболезненно заменить новым; одни и те же телевизионные программы, кинофильмы, одинаковый комфорт, одни и те же воскресные газеты с комиксами на двенадцати страницах и рекламами на сорока, а главное -- всеобщая схожесть вкусов, выработанных одинаковым чтением, одинаковыми развлечениями, сформировала в конце концов настолько похожих друг на друга людей, что переезд в новый район города, в новый дом, смена автомобиля, клуба и общества, по сути дела, ничего не меняли в жизни тагуальпеков.