— И я, — сказал мужик серьезно. — И все равно скоро сдохну. Как и остальные.
— Шанс есть. Маленький, но есть. И чем лучше положительная история гражданина, тем он выше, — воротничок взбодрился.
— Все знают, что эти квоты получают только богачи, — разразился мужик. — Лотерея — забава для дураков. Чтобы нас успокоить, чтобы молчали и не рыпались.
Воротничок усмехнулся.
— По закону Ограничения — квоты получают только гении. Остальные в порядке розыгрыша. Счетчик случайных чисел не обманешь.
Мужик задумчиво глядел на голографический экран. На его лице читалась злоба.
— Корпорации давно купили себе бессмертие. И для вечной жизни им нужна рабочая сила. Мы для них скот. Пашем по восемнадцать часов, рожаем детей, а потом мрем. И так по кругу.
— Я удивляюсь с вас. Среди тех, кто получал квоты нет никаких богачей. Простые люди, адвокаты, водители, домохозяйки. Их имена всем известны.
— Тогда где они?! Почему о них больше не говорят?
— Они просто живут своей жизнью и не хотят, чтобы им мешали.
Мужик покачал головой.
— Молодой и наивный. Включи мозги! Это заговор! Все те победители — подставные актеры. Хоть один из твоих знакомых за сорок лет выиграл? Или у кого-то в этом вагоне? То-то же. Я давно раскусил этот обман. Корпорации прикрываются законом Ограничения, хотя сами его и придумали. Если бы все были бессмертны, они не смогли бы нас контролировать. Годами нам вбивается в головы чушь о видовом балансе. Мол, нельзя чтобы бессмертных становилось много. Только дурак в это поверит!
— Да ну тебя, — воротничок беспомощно вздохнул и отвернулся.
— Очнитесь же, — громко заговорил мужик на весь вагон. — Бессмертие принадлежит всем. Мы должны потребовать отдать его людям. А если откажутся, мы придем и заберем силой!
Люди с опаской глазели на мужика.
— И что потом? — спросил Марк.
Мужик обернулся и внимательно осмотрел Марка.
— Потом? — неуверенно переспросил он. — Будем жить ради себя. Без их указки.
— Будет война.
— И пусть. Нас больше, и мы победим!
— Ты когда-нибудь видел, как кровь пульсирует из культей оторванных рук? Видел, как плачет от боли генерал со звездой героя!?
Мужик посторонился от Марка. Его лицо побелело.
— Война — это грязь, кровь и смерть, — Марк чувствовал, как мышцы на лице наливаются сталью. — Нет в ней ни геройства, ни свободы, ни жизни.
— Ты это… Не нервничай, парень. Ты молод, у тебя жизнь впереди. А, таким как я осталось сколько? Пять, десять лет с такой экологией. Да и черт с нами. У меня за вас душа болит.
— Вот и живи пока у тебя есть время.
— У бессмертных нет ни времени, ни души, — донеслось из толпы.
Поезд остановился. Марк вышел на открытую платформу станции. Вдохнул отрезвляюще холодный воздух.
Надо успокоиться!
В туннелях с гулким свистом проносились поезда.
Марк ощутил стыд за то, что сорвался на мужика. Тот не виноват. Глупый человек, как и большинство тех, кто не видел войну.
Собравшись с мыслями, Марк направился прочь от станции по хорошо знакомой дороге.
Марк открыл дверь квартиры своим ключом. Надеялся, что Кристина не будет против такой наглости с его стороны.
Сегодня есть повод прекратить их многолетние склоки и, возможно, попробовать начать сначала.
Внутри ярко горел свет, пахло жареной картошкой с грибами. Из кухни доносился звук журчания горячего масла на сковороде.
— Пап! — закричал Сашка.
— Тише-тише. Не беги так быстро.
Подхватив сына на руки, Марк крепко обнял его.
Сашка снова похудел.
— Я так скучал. Тебя так долго не было, — Сашка вцепился руками Марку в шею и не отпускал.
— И я скучал, — отозвался Марк. — Дай на тебя посмотрю. Ты вымахал.
— На три сантиметра, — с гордостью воскликнул Сашка, победно вскинув руки.
— Ух ты, скоро выше меня будешь.
Кристина, словно тень, появилась в коридоре. По ее лицу Марк сразу понял — случилось неладное.
— Пап, пойдем кое-что покажу, — Сашка спрыгнул на пол и потянул Марка в гостиную.
— Иди, я только с мамой поговорю и приду.
Кристина закрыла дверь в гостиную за Сашкой. Сложив руки на животе, уставилась в пол и глубоко задышала, едва скрывая злость.
— Что случилось? — спросил Марк.
— А ты не знаешь? Конечно, откуда тебе знать. Ты никогда ничего не знаешь…
— Кристина, подожди. Я принес деньги. Вся сумма, вот взгляни на мой счет.
— Поздно.
— Как поздно? Еще два дня.
— Закончен набор досрочно. В этом году все. Мы опоздали.