— А что не пригласила своих парней погостить у нас недельку? — вопросительно поднял папа бровь и продолжил: — Мальчишки бы наконец расслабились, попили пивка, порыбачили! У нас соревнования на носу! Да, и от девочек отбоя не было бы!
— Папа! Они спортсмены! Им вредно много пить и гулять с девочками! — закатила я глаза. — И вообще, я разделяю работу и личную жизнь!
Вру, конечно, совмещаю и еще как, один Хит чего стоит. Да и с каждым клиентом у меня своя атмосфера. Я с ними, как верная жена, и в горе, и в радости, и в клубе после победы и в госпитале после травмы. Везде и всюду, готовая выслушать и дать совет не только в вопросах спорта. Но приглашать парней в нашу глубинку не хотелось. Во-первых, здесь не тот уровень роскоши, к которому они привыкли, а во-вторых, их же тут приберут к рукам местные дамочки, не успею я и глазом моргнуть! Знаменитый футболист в нашей глухомани, точно молодой неопытный олень, отбившийся от стада, удачная жертва для охотниц за хорошей жизнью.
— Ну, ты и бука, Мерс! Не хочешь, как хочешь! — не стал обижаться папа и делать из отказа трагедию, — Но подумай, как-нибудь на досуге! Такие звездные гости могут привлечь новых туристов в наш лагерь!
— Обязательно, папочка! — пообещала я.
Папа хотел сказать что-то еще, но внезапно у него зазвонил телефон:
— Простите, малышки, — встал он из-за стола, — Важный звонок.
Произнес он и отошел в сторону. Моя бровь тут же изумленно взметнулась вверх. Очень интересно, какие у него секреты появились от родных дочерей! Нужно будет поинтересоваться у Джулии чуть позже, возможно, она знает подробности.
Некоторое время ехали молча, но вскоре я не выдержала и бросила небрежное:
— Спасибо за вечеринку!
— А ты как хотела? У меня час лицо горело! — огрызнулась Джулс, а я хищно улыбнулась, значит, мне удалось попасть в цель.
— У меня тоже вчера горело лицо! — парировала я, — Знаешь ли, такое случается, когда испытываешь стыд!
Извиняться Джулия за свою выходку, конечно, не стала, но примолкла.
— Мне кажется, папа готовит сюрприз, — невзначай произнесла она, не желая ехать в тишине.
Я скептически приподняла бровь и, не желая показывать свою заинтересованность, ехидно уточнила:
— Еще одну вечеринку-сюрприз?
— Нет. Нормальный сюрприз, — улыбнулась сестренка одними уголками губ, — Я уже не первый раз замечаю, как он сбегает под предлогом обсуждения важных дел. Однажды я не удержалась и подслушала.
— Тебя что в детстве не учили, что подслушивать плохо? — отпустила шпильку вредная я, но тут же замолчала, потому что хотела узнать продолжение.
— Если тебе не интересно, то так и скажи, только не читай свои заунывные нотации, — закатила она глаза и обидчиво отвернулась к окошку.
— Интересно. Прости, пожалуйста, продолжай, — тут же повинилась я. Мне, в отличие от Джулии, было не сложно попросить прощения.
— Он разговаривал с заводчиками лошадей. — таинственно произнесла сестра и, выдержав небольшую паузу, пояснила, — О лошадях. О покупке лошадей.
Последнюю фразу она едва ли не сопроводила восторженным писком, но сдержалась.
— Ты думаешь, что папа хочет открыть лошадиное ранчо? — неуверенно хмыкнула я.
— Очень на это надеюсь, лошадиное ранчо — предел моих мечтаний, — протянула сестра, зажмурившись в предвкушении чего-то особенного, — О'Доннел лопнет от зависти! Это плюс сто очков в пользу «Серебряной мечты»!
Я посмотрела на сестру и заметила, как говорят в таких случаях, как черти в ее глазах плясали канкан. Незаметно усмехнулась и покрепче ухватилась за руль. Лицо Джулии смягчилось, взгляд наполнился теплом, и она тихо произнесла:
— Помнишь, как в детстве мы ездили в Даллас к дяде Эрлу?
Мне было двенадцать, Джулси девять. Мы впервые провели каникулы не у себя на озере, а в гостях. И да, там были лошади. Много лошадей. Мы ухаживали за ними и катались верхом. Я никогда не видела свою сестру такой счастливой, как в то лето.
— Конечно, — ласково улыбнулась я. Джулия тоже расплылась в улыбке, расслабленно откинулась на сиденье и вновь отвернулась к окошку, сладко жмурясь на солнышке и, должно быть, прокручивая в голове чудесные летние воспоминания.
— Притормози, Мерс! — неожиданно воскликнула она, указывая пальцем на мужчину на обочине. — Это Питер!
Да, действительно, это был самый настоящий Питер. Ну, явно не Пит!
Высокий, худощавый, в круглых очочках и с копной пшеничных непослушных волос. Питом здесь и не пахло!