– Нет.
– Как же ты будешь убивать ханьцев? Ты умеешь метать ножи или ты лучник.
– Нет.
– Хорошо. Будешь жить у меня и я научу тебя стрелять. С тебя только разрешение от «Департамента Общественной Безопасности» на выход за территорию станции. Не для меня. Я сам выйду. Для тебя.
– Договорились.
Глава 13
Событие двадцать девятое
– Доча, надо серьёзно поговорить. Кругом в новостях говорят, что подростков побуждают к суициду. Ты хочешь себя убить?
– Нет.
– А че так?
Следуя поговорке «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня», Виталий повесился за день до расстрела.
Терлецкий Иосиф Викторович – начальник железнодорожной станции «Маньчжурия» был ещё трезв. Маялся с похмелья и потому встретил появившегося в здании железнодорожной станции Брехта рычанием.
– Вы знаете, Йоган Яковлевич, который теперь час, – и вонючей своей рожей прямо в сантиметрах от лица Брехта туда-сюда водит, то в один глаз заглянет, то в другой. Хорошо хоть ростом ниже.
– Простите, проспал. Вчера уснуть долго не мог, а потом как вырубило.
– Не врите! – завизжал начальник и ещё ближе перегарный рот придвинул, – Я родственников ваших на поиски сразу отправил, не было вас дома?
Эх, давно хотелось. Бамс. Это заместитель начальника станции залепил знатную пощёчину начальнику станции. От удара вонючая рожа, наконец, отодвинулась, и можно было хоть вздохнуть полной грудью не переживая, что стошнит. Дальше Брехт решил поступить следующим образом…
Решил и поступил. Притянул к себе за расстёгнутый воротник кителя товарища Терлецкого и дождался ответной реакции. Ну, полтора десятка лет почти самбо занимался, мог вызвать у соперника определённые действия. Когда человека тянешь к себе, он интуитивно старается отстраниться, когда отталкиваешь, он упирается. Именно вот на этих двух защитных реакциях и выстроено практически всё спортивное самбо, то есть, нужно сместить центр тяжести и воспользоваться действиями самого противника. Сработало и в этот раз, не уникумом оказался Иосиф Викторович. Он отшатнулся, но так как был ограничен рукой Брехта, то только потерял равновесие. Иван Яковлевич зашагнул левой ногой начальнику за спину и проделал классическую заднюю подножку, но очень медленно, чтобы противник успел переступить. Понятно, раз равновесие потерял, то и переступил, и тогда Брехт развернулся и провёл бросок через бедро с максимальной амплитудой. Терлецкий летел, красиво дрыгая в воздухе галифе чёрными. Врубился в стул и, сломав его, выпал, наконец, в осадок, то есть, на пол.
Брехт отшвырнул ногой обломок стула и встал коленом на грудь, как рыба, глотающего воздух, начальника станции.
– Слушай сюда, алкоголик! Надоело мне это! Я, наверное, отправлю телеграмму сегодня моему другу Кузнецову, что ты пьёшь на работе. Чем закончится, знаешь, а ещё я попрошу прислать сюда человечка с ОГПУ, что-то мне подозрительно домик этого водочного магната наши шпалы напоминает. А ну встать! – и убрал колено.
Не встал, даже не попытался. Впал в истерику и, лёжа на остатках стула, стал ныть, как пятилетний ребёнок и сопли со слезами по толстой рожице размазывать. Ох уж эти коммунисты с дореволюционным стажем. Там на митинги бегали, чтобы не работать и тут честно трудиться не хотят. Как вот с ними коммунизм строить?
– Встать, сказал, – уже более спокойно приказал Брехт. По званиям они с начальником были равны у обоих в петлицах с малиновым кантом по четыре шестиугольничка малиновых. В специфике железных дорог Терлецкий тоже был не самым большим докой. Он в Сормово был железнодорожным рабочим, паровозы ремонтировал в депо. Ну, а потом стал большевиком и попёрло человеку, вон, до начальника крупной станции дослужился. Одно «но», дальше не продвинется. Начальство и сюда-то сослало с глаз подальше. Все знали, что конченый алкоголик и дурак к тому же.
Этот «товарищ», с позволения сказать, заворочался, кончил выть и стал пытаться перевернуться и встать на колени.
– Встать! – снова прикрикнул Иван Яковлевич.
Подействовало. Резвее дело пошло, Терлецкий перевернулся, встал на колени, а потом и принял позу хомо эректуса, – В общем, так, Иосиф Викторович, ещё раз увижу пьяным или запах почувствую, вызову милиционера, пусть он посмотрит на домик этого китайца самогонщика внимательно. Стоять сказал! – опять на карачки попытался хомо спуститься. Тяжело оно бремя – человеком быть, давит вон на плечи, вечно норовит слабые индивидуумы поставить в позу «зю», пресмыкаться. Может, часть народу, и правда от рептилий произошла? Рептилоиды, мать их!