Так и проворочался до своей смены. Сидя не спать ещё хуже. Вроде и не хочется, а потом, бац, и голова склонилась на грудь, и только очередная серенада не позволила отключиться полностью. Потому, стал дозором ходить. Деревьев не много, пару десятков, каждое по кругу змейкой обошёл дозорный и глянул на часы, в надежде, что скоро Бича будить. Нет, дудки, всего пять минут прошло.
Разбудило окончательно побоище, что устроили разные хищники там, в степи, и рычали, и выли, и тявкали, и чего только не говорили на своём языке. Кто-то победил, так как, поскуливая, часть голосов удалилась.
Иван Яковлевич ещё раз обошёл все деревья. Стрелка на часах послушно пробежала пять минут. Сел, голова стала склонять выю. Опять змейка, опять склонённая выя, так и промучился свои три час. Разбудил храпевшего как медведь гризли Бича и с радости положил голову на подушку из листьев. Хрен. Что-то зашуршало в листьях, и Брехт подскочил, представив себе прозрачненького такого скорпиона с полным жалом качественного свежего яда.
Эх, всё у этих китайцев не слава Богу. То ли дело на Урале, там, в лесу, не то, что скорпионов, вообще ничего нет. Ни ежей нет, ни змей, ни ужей. Жабы и ящерки малюсенькие безобидные, вот и весь животный мир. Ага, теперь понятно, почему китайцам Сибирь до Урала подавай. Устали от своих гадов, хотят в безопасные места переселиться.
Отпрыгнул Иван Яковлевич от кучи листьев, что вечером нагрёб, и пошёл спать под сосну, там берёзовых листьев не было почти. Последние сгрёб подальше, бросил японский мундир под голову и снова попытался заснуть. И ни как, всего ломает, а сон не идёт. Да, ещё корни торчат из земли. Сел Иван Яковлевич, облокотился спиной о шершавую ароматную сосновую кору, и, свесив голову, в очередной раз попытался закемарить. Долго мучился, и вдруг его трясти начали.
– Просыпайся, Иван, сейчас поедим и выходить пора, – Бич тряс. Бичи и бомжи они все неугомонные, ни свет, ни заря мусорки обшаривают. Боятся, что обыватели подтянутся и всё ценное с помоек утащат назад по балконам и гаражам.
Съели остатки корейских невкусных шашлыков, закусили галетами импортными, напоили и накормили Чубарого и пошли. И тут Брехта разобрало. Чуть не падает. Вот ухватился за верёвку и «плетётся рысью как-нибудь».
В обед устроили привал, Пак глянул на Ивана и сказал:
– Прошли километров десять. Время есть. Давайте, вы вдвоём поспите часик, а я подежурю. Потому как ночью ведь спать не придётся, караулить хунхузов будем.
Он ещё это говорил, а Иван Яковлевич уже свернулся эмбрионом на японском кителе и отрубился. Китель не просто так таскали. Для подстраховки. Второй тоже с собой прихватили. Решили перед лагерем надеть их. Один Пак наденет, второй Васька. Немецкий Брехт не сильно на японца походил.
Вот и дошли до озера. Ещё чуть продвинулись, и птиц не только слышно стало, но и видно, прямо стаями, то утки летят, то гуси, то лебеди белыми крыльями машут, словно вентилятор работает. Чайки стаями не летали, они по двое-трое устраивали драки и хохотали. Темнеть только начинало.
– Всё. Пришли. Коня уложите, а то его в степи издалека видно, а я схожу на разведку.
– Я разведчик, – высунул рязанскую курносо-веснушчатую физиономию Васька (А нет, это просто при слове Васька у Брехта такая ассоциация всплывала, ну такая рожица, как в мультике про Антошку). Физиономия обычная китайская, хоть и подстрижена очень коротко.
– В следующий раз, – не стал спорить с китайчонком Бич и, пригнувшись, двинулся к озеру, чуть забирая на восток.
Куда они вышли было не очень понятно. Ни на запад, ни на восток конца берега было не видно. Насколько промахнулись. Всё же ширина озера в этой части больше десяти километров.
Событие пятьдесят четвёртое
Шерлок Холмс и доктор Ватсон отправились путешествовать пешком. В лесу их застает ночь. Поставив палатку, путники легли спать. Ночью оба просыпаются, Холмс спрашивает Ватсона:
– О чем вам говорят звезды над нами?
– Они мне говорят о том, что завтра будет прекрасная погода, а вам?
– А мне они говорят о том, что у нас украли палатку.
Вернулся Пак быстро. И сияющей улыбки на нечёсанной и кудлатой физиономии корейца не наблюдалось. Хотя, Брехт улыбающегося Бича и не видел. Вечно похож на хмурого со сна и растрёпанного индивида.
– Промахнулись. Теперь ещё километров семь-восемь на запад. Давайте быстрее, а то до темноты не успеем.