— Добрый вечер, Элоиза, — улыбнулся он ей, как ни в чём не бывало. — Хотите вальса?
— Вальса? — удивилась она.
— Да.
— Сейчас?
— Именно.
— Я всегда хочу вальса, но… — она ничего не понимала.
— Тогда идёмте, — он кивнул на дверь.
— Куда? В город?
— Нет, — рассмеялся он, — выходить на улицу не нужно.
— Это вы вспомнили ту свою странную мысль? — нахмурилась она.
Вот ведь! Он, конечно, может и не такое придумать…
— Ничего подобного, это не я. Я всего лишь проходил мимо. Пойдёмте.
— Но я не готова куда-либо идти!
— А как же вальс?
— И у меня мокрая голова.
Он коснулся её волос.
— Не такая уж и мокрая. Высохнет по дороге.
— Но обувь-то нужно взять!
Элоиза метнулась в гардеробную, надела другие джинсы и другую футболку, накрасила ресницы, подхватила мешочек с джазовками и выскочила в прихожую.
— Вы готовы? Отлично, — он придержал ей дверь.
Они спустились на первый этаж. Люди толпились недалеко от входа в обеденную залу, звучала музыка, в самом деле — медленная вальсовая.
Оказывается, музыка доносилась из помещения, соседнего с обеденной залой, Элоизе ни разу не довелось бывать там, двери обычно были закрыты. Она заглянула внутрь — большой зал, абсолютно пустой, только несколько стульев вдоль стен, и на некоторых из них сидят, а на свободном пространстве несколько пар танцуют вальс. Точнее, пытаются, отметила она.
Там были сотрудники службы безопасности — десяток или больше, несколько компьютерщиков, пара молодых людей из финансового отдела и девушки из самых разных служб. Похоже, что не все отваживались выйти и попробовать — кто-то сидел, а кто-то нерешительно заглядывал через двери.
Внутри кто-то уверенным голосом отсчитывал такты.
— Что это? — спросила донельзя удивлённая Элоиза у Себастьена.
— Понятия не имею. Но думаю, что мы тоже можем туда пойти и танцевать.
— Хорошо, только я переобуюсь, — она села на свободный стул у двери, вытряхнула из мешочка джазовки и принялась переобуваться.
Их заметили, здоровались, на её непросохшие распущенные волосы смотрели широко раскрытыми глазами.
Тем временем трек в зале закончился, уверенный голос сказал, чтобы все поклонились партнёрам, а потом кавалеры продвинулись на одну даму по ходу танца. Себастьен заглянул в залу и тут же был пойман.
— Монсеньор, отлично, что вы вернулись, вы нам очень нужны. Становитесь сюда, — сообщил тот же уверенный голос.
— Минутку, маэстро Фаустино. Не могли бы вы включить ещё какой-нибудь вальс? Только побыстрее. А остальные пусть практикуются тем временем.
— Но, — начал было невидимый Элоизе маэстро, однако его перебил радостный голос Гаэтано.
— Могли бы, монсеньор, сейчас, сию минуту!
Специально или нет — но вальс выпал тот же самый, что достался им в прошлом месяце в Сан-Валентини. Себастьен вышел и поклонился, она сделала аккуратный реверанс и подала ему руку.
Они вошли в залу, встали в пару… и дальше в мире не осталось ничего, кроме них и музыки. Сегодня обувь не мешала, и можно было лететь по паркету, не задумываясь ни о чём. Они и летали, вращались то в одну, то в другую сторону, он крутил её под рукой, она улыбалась и крутилась, неприбранные волосы летали вокруг. Скорость музыки увеличивалась, а в конце они снова завертелись на месте, но сегодня она не сканировала зданий в поисках ненадёжных сотрудников, и с головой всё было в порядке. Элоиза устояла на ногах, поклонилась с улыбкой, потом он развернул её наружу.
Хотелось как минимум поцеловаться, но требовалось держать лицо.
Зрители (а никто больше не танцевал, все радостно сели у стен кто на стулья, а кто прямо на пол) повскакивали, обступили их, орали и хлопали. А от колонок к ним протискивался невысокий, плотный и лысый мужчина.
— Да пропустите же, черти! Монсеньор, вы совершенно правильно привели сюда эту даму, нам очень нужна такая дама! — заявил он, видимо, это и был маэстро Фаустино.
Ему тут же сообщили, что это донна Эла и что она танцует круче всех в этом доме.
— Эй, отстаньте-ка все, это я обещал госпоже де Шатийон вальс! — Марни строго глянул на окружающих, они, на всякий случай, немного отодвинулись.