— Сегодня все для вас, драгоценная моя, — хриплый шепот отозвался сладкой дрожью во всем ее теле. Выгнувшись дугой, Кьяра забыла обо всем. Исчезло все, что окружало ее: звуки, вещи, предметы обстановки — все растворилось в обжигающем мареве нарастающего желания.
Кристиан снова заставил ее утонуть в ощущениях, целуя, легонько щекоча языком, нежно прикусывая и снова целуя шею и постепенно спускаясь все ниже. Его горячие ладони накрыли холмики груди. Губы скользили по коже, оставляя влажную дорожку от которой по ее телу растекалась слабость, а низ живота залила болезненная, жаркая тяжесть. Все, на что Кьяра была способна — тихонько постанывать.
— Сейчас… сейчас, сладкая моя… — тяжелое, учащенное дыхание мужа. — Тебе понравится, и больно совсем не будет…
И Кьяра не сомневалась в этом. Сегодня все действительно по-другому… Сильнее, ярче, глубже. Без страха, злости, смущения и ожидания боли.
— Красивая, — выдохнул Кристиан, приподнявшись на локтях и жарким взглядом окидывая распластавшееся под ним тело жены. — Великолепная… и вся моя…
Его пальцы в очередной раз пробежались по обнаженной груди, обрисовав контур напрягшихся сосков. От каждого его прикосновения по телу Кьяры рассыпались огненные мурашки, дыхание перехватывало. Желание, овладевшее ей походило на огненную лавину. Она сметала все на своем пути, выжигая страх, стыд, смущение. Когда его губы обхватили твердую горошину соска и втянули, Кьяра закричала — настолько острым было наслаждение. Кожа стала невероятно чувствительной, прикосновения причиняли почти болезненное удовольствие.
Слегка прикусив нежную плоть, Кристиан тут же отпустил и повторил все со второй грудью, заставив жену всхлипывать от нахлынувших ощущений.
Его пальцы легко провели по ее бедру и переместились на внутреннюю сторону, нежно поглаживая, вырисовывая на ставшей крайне чувствительной коже замысловатые узоры, и приближаясь к сокровенному местечку, где сейчас сосредоточились все ее желания.
Один палец проник внутрь. Кьяра широко распахнула глаза, но ничего не видела. Ощущения — яркие, искристые — захватили ее с головой. Плавные, размеренные движения усиливали желание настолько, что стало больно, спираль внизу живота закрутилась так туго, что казалось, еще немного и Кьяра просто не вынесет. Взорвется и разлетится на тысячи мельчайших осколков. Это пугало и в то же время, она так отчаянно этого хотела.
Но у Кристиана были другие планы. Он вдруг убрал руку, и Кьяра обиженно всхлипнула, подалась бедрами ему навстречу, желая продлить удовольствие.
— Сейчас… — прошептал он ей в губы, одаривая легким дразнящим поцелуем и в следующее мгновение отстранился.
Кьяра потянулась следом, не желая разрывать контакт, чувствуя себя обиженной, обделенной. Всхлипнула. Но Кристиан лишь улыбнулся в ответ и принялся стаскивать рубашку. Ткань треснула, пуговицы разлетелись в стороны. Словно завороженная, Кьяра протянула руку и прикоснулась подушечками пальцев к его груди. Скользнула вниз, слегка царапнула кожу ногтями.
Кристиан вздрогнул и перехватил ее руку, поднес к губам, целуя пальчики.
— Нет, сладкая моя… не шали…
Он легонько толкнул ее обратно на одеяло, склонился над ней, пощекотав кожу на животе горячим дыханием, прикоснулся губами, обвел языком ямку пупка…
Ладони властно раздвинули ноги, заставив Кьяру испуганно вздрогнуть. Она приподнялась на локтях, напряженно следя за ним и попыталась сжать бедра. Непрошенная стыдливость подняла голову, утверждая, что продолжение это… уже слишком… что нельзя… вот так… сразу…
Где-то хлопнула дверь. Затем краем сознания Кьяра уловила едва слышные шаги и…
— Ой… — тихий вскрик, грохот упавшего подноса…
— Шарх! — прорычал Кристиан.
А Кьяра вдруг покраснела. Не только щеки, но и шея, и грудь и даже, наверное, живот залился краской. Резко развернувшись, она уткнулась лицом в одеяло.
— Кьяра, — он прикоснулся губами к нежной коже.
Девушка вздрогнула, по-прежнему пряча лицо в складках одеяла. Плечи ее затряслись.
— Кьяра? — Кристиан растерялся. — Что…
Он попытался перевернуть ее, чтобы посмотреть в лицо, но она дернулась, вырываясь. Раздались сдавленные всхлипы.
— Шарх! Кьяра!! — граф встревоженный не на шутку, все-таки сумел развернуть жену. Каково же было его удивление, когда вместо слез, он увидел ее искрящиеся весельем глаза.
— Это невыносимо, — всхлипнула от сдерживаемого смеха Кьяра. — В собственном доме, в своей спальне… нет, — она захлебнулась хохотом, — я не выдержу.