Она протянула руку, провела пальцами по его груди, накрыла ладошкой старый шрам.
— Хочу… — тихий стон сорвался с ее губ за мгновение до поцелуя.
Он целовал ее уже не нежно. Страстно. Горячо.
Ладони скользили по телу, заставляли выгибаться, прижиматься сильнее.
Губы Кристиана переместились на шею, и Кьяра откинула голову, зажмурившись и судорожно вздохнув. Ей казалось, что она вся пылает в огне, а кровь превратилась в тягучую лаву.
Она едва сдержалась, чтобы не закричать, когда пальцы Кристиана скользнули туда, где все жарко пульсировало и сжималось в предвкушении удовольствия. И нежно, мягко погладили.
Сомнения? Они улетучились.
Стыд? Он оказался забыт.
Смущение растворилось в ярких, пронзительных ощущениях.
Кьяра желала, жаждала его ласк, прикосновений, поцелуев.
Она вся горела от накатывающего волнами желания. Каждый нерв был напряжен до предела.
Пальцы Кристиана действовали то медленно, дразня, то ускорялись, заставляя выгибаться навстречу, прижиматься ближе. Он что-то шептал ей, но она не могла различить слов. А в какой-то момент пришло понимание, что этого не то, лишь слабая замена… Нужно большее, неизмеримо большее…
Но Кристиан не торопился. Его губы скользили по коже, продляя удовольствие, заставляя ее стонать и всхлипывать… требовать… умалять…
Кьяра замирала на самой грани, раз за разом чувствуя как время останавливается, застывает и остаются лишь ощущения. Его губ на ее коже, его ладоней на ее теле…
Кристиан убрал руку, и Кьяра застонала от разочарования. Стукнула кулачком по его груди, выражая этим все свое отношение к происходящему. Тихий смешок слетел с его губ.
— Нетерпится… — наверное, он говорил что еще, но она не слышала.
Оглушенная проникновением, широко распахнула глаза. Он наполнил ее собой, замер на миг, позволяя привыкнуть, подстроиться, а потом продолжил двигаться. Быстро, сильно, стремительно наращивая темп, и Кьяра уже ничего не понимала, не думала… остались лишь чувства…
А потом все исчезло. Она перестала понимать происходящее, забылась, совершенно потерялась в ощущениях. Ее подхватил водоворот, закружил-завертел до разноцветных звездочек перед глазами. Тело звенело от наполненности. Все было так… правильно. Так, как и должно быть…
И яркая вспышка перед глазами, рассыпавшаяся тысячами сверкающих искорок.
Кьяра бежала. Быстро и уже давно. Кололо в боку, дыхание прерывалось, и легкие горели огнем.
Но она продолжала бежать.
Ей надо было спрятаться. Куда? Она не знала.
Впереди лишь узкий темный коридор со множеством дверей. И она бросалась к ним, в отчаянии дергала за ручки, пытаясь отворить хоть одну, но они не поддавались.
А шаги за спиной приближались.
Заполошно оглянувшись, она снова побежала.
Еще одна дверь…
И еще…
Но все они заперты.
И спрятаться ей негде.
Очередная дверь появилась из неоткуда. Просто возникла на пустом отрезке стены. Кьяра была точно уверена, что еще мгновение назад здесь ничего не было. Но с надеждой метнулась туда и потянула за ручку…
И, — о счастье! — дверь поддалась.
Кьяра просочилась в образовавшуюся щелку и, притворив за собой дверь, прижалась к ней спиной. Закрыла глаза и выдохнула. Она успела! Она спасена!
Переведя дыхание, приоткрыла глаза и принялась оглядываться. Обычная гостиная, каких полно в королевском дворце. Уютно пылает камин, разгоняя по углам призрачные тени, и они клубятся там, шевелятся, не в силах победить мягкий красноватый свет.
Впереди — еще одна дверь. Ее забыли закрыть, и из образовавшейся щели льется слабый призрачный свет. Он зовет ее, Кьяру, манит обещанием чуда и она поддается на этот зов.
Делает шаг. И второй.
— По две капли в день, — этот голос кажется Кьяре знакомым и она замирает, прислушивается, боясь даже дышать. Ощущение того, что она не должна быть здесь только усиливается, крепнет с каждым произнесенным словом, — на протяжении недели. Затем дозу можно увеличить до трех капель. Но давать надо не меньше месяца.
— Я понял, — этого мужчину в отличие от первого, Кьяра не знает. Его голос ей незнаком, но ощущение опасности только увеличивается. — Но, с этим могут возникнуть проблемы. Все ж таки принцесса не та особа, к которой можно приближаться беспрепятственно.
Кьяра пятится. Она понимает, что ей необходимо уйти отсюда, пока собеседники не обнаружили, что у их разговора есть свидетели. Она пятится и пятится и сердце ее стучит, словно бешеное. Кажется, что этот грохот слышен даже в соседней комнате.