В те редкие вечера, которые они проводили в обществе, Кристиан не отходил от нее ни на шаг, не выпускал ее руки. А если им случалось разойтись по разным углам зала, его взгляд следовал за Кьярой неотрывно. Все это вдохновляло молодую графиню. И она молчала. Уговаривала сама себя, что у них еще будет время поговорить по душам, высказать друг другу накопившиеся претензии и обиды. Но это потом. Позже. Когда ситуация на границе стабилизуется и граф сможет проводить дома больше времени. Когда у нее, Кьяры, наконец, улучшится самочувствие, и она перестанет истерить по любому, самому незначительному, поводу. Потом. Позже…
— Доброе утро, шиисса! — Агнесс влетела в спальню своей госпожи и первым делом метнулась к окну, чтобы отвесить тяжелые шторы и впустить в комнату немного света.
Шесс Ижен Лорне вернулся в Дорван дней десять назад, привезя с собой не только вожделенный сундучок, в котором хранились так нежно лелеемые Кьярой украшения и бумаги, но и ее служанку. Оказавшись на новом месте, Агнесс уже успела несколько раз перессориться с остальными слугами, которые не желали терпеть ее дворцовые замашки, и теперь считала своим долгом каждый раз фыркать на остальных девушек даже в присутствии Кьяры. Впрочем, графиня не слишком интересовалась взаимоотношениями Агнесс и остальных горничных, радуясь тому, что теперь у нее появился хоть кто-то знакомый во дворце наместника. Правда, Кьяра несколько раз высказывала свои пожелания горничной, что той необходимо поменьше демонстрировать собственное превосходство над остальными и завести здесь побольше друзей и подруг. Агнесс в таких случаях обычно фыркала, но затем опускала глаза и даже несколько дней вела себя вполне прилично.
Шесс Ижен, вернувшись во дворец, тут же взялся за свои непосредственные обязанности. А поскольку графа на месте практически не бывало, то он переключил все свое внимание на Кьяру. Приставил к ней целый отряд воинов личной охраны, которые теперь вынуждены были следовать за графиней, куда бы она ни пошла, и дежурить под дверью ее спальни. Сам шесс тоже частенько присоединялся к этому шествию и лично распределял караулы.
Оба брата Лорне открыто симпатизировали новой графине, что не могло не радовать, учитывая их положение и влияние не только во дворце, но и во всем Дорване.
- Агнесс, — Кьяра приподнялась на подушках и со стоном рухнула обратно. Боль сдавила виски, и даже малейшее движение отзывалось в голове колокольным набатом. — Не шуми с утра. И, пожалуйста, сообщи шииссу Антору, что сегодня я не смогу уделить ему время.
Кьяра прикрыла глаза рукой и закусила губу, пережидая очередной приступ.
— Вам стоит обратиться к лекарю, — укоризненно произнесла Агнесс. — Так больше продолжаться не может. Вы не спите по ночам, а затем по утрам встаете с больной головой и опухшими глазами.
— Это не твое дело, — вяло отмахнулась от служанки Кьяра. — Тебе больше нечем заняться?
— Это и мое дело тоже, — поджала губы Агнесс. Она все никак не могла отделаться от придворных замашек, да и собственный характер переделать не желала. — Бессонницы сказываются на вашем внешнем виде — это неприемлемо. Графиня ШиДорван всегда должна быть…
— Агнесс, — перебила ее Кьяра. С тех пор, как горничная покинула королевский дворец и обжилась на новом месте, стала позволять себе слишком много. Даже чересчур. У Кьяры обычно не было желания ставить ее на место, но иной раз Агнесс и в самом деле переступала все существующие границы. — Прикажи принести мне чай и приготовь ванну. И перестань вести себя так, будто это ты — графиня ШиДорван.
Служанка фыркнула едва слышно и скривилась. Несмотря на свой взрывной характер, она все же понимала, что зависит сейчас от своей госпожи и не стоит злить ту, что платит тебе жалование. К тому же, жизнь во дворце наместника понравилась Агнесс не в пример больше, чем при дворе короля. Здесь не было той роскоши, которая отличала резиденцию Его Величества, зато условия жизни простых людей были не в пример лучше. И почтения к ней, как к личной служанке графини ШиДорван, было не в пример больше. Терять все это Агнесс не желала. Вот ни под каким предлогом.
— Давайте, я позову лекаря, — она сменила тон и приблизилась к кровати. — И чем это у вас все время пахнет? Что за цветы? — Агнесс сморщила носик — ей запах не нравился, казался слишком приторным и каким-то навязчивым. — Не мудрено, что голова болит. От такого запаха с ума сойти можно.
— Не выдумывай, — отмахнулась Кьяра. Она не чувствовала никаких запахов, кроме разве что полевых цветов. — Это прачки, скорее всего, ополаскивают белье в каком-то растворе, чтобы пахло приятнее. Ничего особенного в нем нет.