Еще и Мари куда-то запропастилась.
После последнего разговора со служанкой, шиисса Шанталь долго бушевала, грозилась всеми карами небесными, но позже остыла. И подумала, что вполне может заплатить горничной, чтобы та навсегда исчезла из дворца и из Пограничья. Дом Миранда ей, само собой, покупать не собиралась, но денег немного вполне могла дать. Но Мари не объявилась. Ни вчера, ни сегодня горничную никто не видел и понятия не имел, куда она подевалась. И это настораживало.
А что если гадина решила пойти к Рейджену Лорне или к самому Кристиану и во всем сознаться? Что тогда? Ашер, однозначно не поможет — об этом даже думать не следовало. Шесс Лорне не предаст своего друга и господина. Они с графом столько лет вместе, столько всего пережили и не единожды спасали друг другу жизнь — об этом все знали.
И тогда ей, Миранде, не остается ничего иного, как сбежать. Прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик, пока ее еще не арестовали.
Решив так, шиисса Шанталь принялась собирать вещи.
Ашер целенаправленно передвигался по пустынным в это время суток коридорам дворца. Попутно проверял караулы, отдавал распоряжения своим воинам, но все же старался не задерживаться. У него была цель. Важное дело.
Для того, чтобы попасть во дворцовую тюрьму, необходимо было выйти из самого дворца, завернуть за угол, пересечь широкий, мощеный булыжником двор. Впрочем, несколько камер, располагавшихся на нижнем этаже одной из башен, тюрьмой назвать было сложно. К тому же, заключенных здесь редко содержали, максимум оставляли на несколько суток особо буйных нарушителей порядка. Сама тюрьма находилась в Дорване.
Мари сидела в самом углу камеры на куче прелой соломы. Девушка испуганно подняла голову, когда услышала лязг засовов, но покидать свое место не спешила. За время, проведенное в этом подземелье, она успела несколько раз обдумать свое положение и очень сильно пожалела о том, что поддавшись злости, отправилась каяться к шессу Лорне.
Он выслушал ее сбивчивый рассказ о том, как шиисса Шанталь передала несчастной горничной веточку ледумника и угрозами заставила подложить отраву в спальню графини. Покивал согласно, когда Мари в красках расписывала ему о том, как тяжело нынче бедной сироте устроиться на хорошую работу. А затем… приказал бросить ее в тюрьму.
И вот она уже сидит здесь неизвестно сколько времени. Еду ей приносили лишь однажды. Она попыталась было заговорить со стражником, потребовать встречи с самим графом. Но тот не стал даже разговаривать, грубо отпихнул Мари в сторону, да так сильно, что она не устояла на ногах и отшатнулась, ударившись спиной о каменную стену. А этот мужлан не растерялся, подошел вплотную, стал больно мять ее грудь и дышал в лицо перегаром и запахом отвратительного табака. Мари кричала, царапалась, пыталась оттолкнуть от себя противного стражника, но тот только распалялся еще больше. И быть бы ей изнасилованной прямо на грязном каменном полу, если бы снаружи не раздался какой-то грохот, и стражнику не пришлось уйти, чтобы посмотреть, что там происходит. Правда напоследок, он так многозначительно посмотрел на Мари, что девушка не сомневалась — вернется. При первой же возможности вернется и закончит то, что не успел.
И вот дверь ее камеры распахнулась с натужным скрипом и Мари, зажмурившись, принялась молиться, сжавшись в комочек у самой стены. Она ожидала насилия, побоев, еще чего-нибудь не менее страшного, но ничего не происходило. Кто-то вошел в камеру, закрыл дверь и… все.
Осторожно приоткрыв один глаза, Мари тут же распахнула и второй — в свете факелов, она увидела внушительную фигуру шесса Лорне. Он стоял, прислонившись спиной к двери, и не сводил с нее немигающего взгляда.
Мари кусала губы и рассматривала собственные, сцепленные на коленях руки. Заговаривать первой не решалась, хоть и рада была тому, что это начальник гарнизона пожаловал, а не давешний стражник.
— Ты утверждаешь, что шиисса Шанталь, — Ашер первым начал разговор. Говорил спокойно, слегка растягивая гласные, отчего казалось, что он издевается, — заставила тебя подложить ледумник графине?
— Д-да, шесс, — закивала Мари, приободренная таким поворотом событий. А может быть, еще не все потеряно? Может быть, ее все же отпустят? Она согласна на все, расскажет все, что от нее захотят услышать, даже поклянется на алтаре богини, если в том будет необходимость, только бы ее выпустили из этой камеры.
— А где шиисса Шанталь взяла эту траву?
— Н-не знаю, шесс, — замотала головой Мари. — Она мне не докладывается. Только позвала к себе и сказала, что если я не сделаю, как она велит, то окажусь на улице, — Мари неловко встала на ноги и даже попыталась сделать шаг по направлению к шессу Лорне, но тот так глянул, что девушка споткнулась и осталась на месте. — А если скажу кому, то она и меня на тот свет отправит, а я… я не хотела на улицу… шесс, вот и…