Величества, его младший брат эту любовь ни в коей мере не разделял. — Аделина вовсе не сама задумала всю эту историю с
любовным зельем, а стала соучастницей своего родителя, который спит и видит, как стать регентом или же, не приведи боги, королем Шархема. В данном случае, фрейлина всего лишь расходный материал, а сама интрига намного глубже и серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Целью всего этого действа было покушение на вашу царственную особу. Но, как я уже говорил, никаких доказательств у меня нет. Все вышесказанное, всего лишь мои домыслы.
Герцог выдохнул и откинулся на спинку кресла. Король молчал, смотрел на огонь в камине, думал.
— И связать Ридсана с этим делом никак? — наконец спросил он, когда молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дров в камине, стало угнетать.
— Ни единой возможности, Ваше Величество. Ни его, ни Аделину никак нельзя обвинить в покушении на вашу жизнь.
— А фрейлина? — Индаро Второй поднялся с кресла, потянулся, хрустнув суставами и сделал пару шагов по ковру от кресла к
камину и обратно.
— А что фрейлина? — пожал плечами Ирван. — Девица была уверена в том, что приворотное зелье предназначено для меня. Ни про яд, ни, тем более, про заговор она ничего не знала.
— Ну и что? — воскликнул король, принимаясь ходить взад-вперед. — Что твои спецы не смогут вытащить из нее признание? На дыбе и не в таком признавались. Если девица эта сознается в участии в заговоре против моей персоны, устроенном герцогом АшРидсаном и твоей благоверной, мы сможем начать процесс. Прижмем Аделину. А уже потом, на основании ее признания мы сможем привязать к этому делу любезного кузена.
— Можно, — кивнул Ирван. — Но стоит мыслить разумно, Ваше Величество. Ваш родственник в любом случае выкрутится. Он скользкий, как угорь, а Аделина? Это будет слово фрейлины против слова принцессы. Мы лишь погрязнем в судебных разбирательствах, не более того. Доказательств все равно нет. А признание фрейлины, полученное под пытками, — герцог покачал головой — не многого стоит.
— Мда… - протянул король. — Жаль, конечно. Такую возможность не использовать — преступление. Но с фрейлиной все равно надо разобраться. А то придумали, зельями людей травить, только вино испортили. Целую бутылку! Высечь на площади, а потом — в петлю. В назидание. Устроим показательную казнь, чтобы другим неповадно было. И где она эту колдунью-то нашла?
— Во дворце, Ваше Величество. В крыле отверженных.
Индаро Второй резко остановился, несколько томительно долгих мгновений смотрел на огонь, осознавая сказанное, а затем
развернулся к брату всем корпусом.
— Где?!! — это был не крик. У короля от возмущения в горле пересохло, и голос отказал.
— Во дворце, — невозмутимо повторил Инвар.
— Снести, — просипел король. — Всех выселить, вычистить, чтоб там даже духу не осталось. Р-р-развели барррдак!!
— Ваше Величество, — герцог прямо посмотрел в глаза своему сюзерену, — Тайная Служба не занимается…
— Моя личная просьба, — безапелляционно произнес король, пытаясь взять свою злость под контроль. Оттянул ворот рубашки, повел шеей из стороны в сторону.
— Как прикажете, — склонил блондинистую голову герцог.
— С девицей не тяни, — резко сказал король, усаживаясь обратно в кресло и поднимая бутылку с вином за горлышко.
— С этим могут возникнуть проблемы, мой государь, — безэмоционально отозвался Ирван.
— Это какие? — недоверчиво посмотрел на него самодержец поверх бутылки с вином.
— Она ШиДаро, мой король.
— И что? — не понял Индаро Второй.
— Дочь того самого ШиДаро, который внучатый племянник герцога ШиРеаля. Был.
Король выругался. Грубо, совершенно неподобающе особе настолько высокого ранга и положения, и приложился к бутылке с вином, делая большой глоток прямо из горлышка.
— У меня на столе уже лежит петиция от Его Светлости герцога относительно того, что мы удерживаем девушку в казематах
незаконно и не имеем права применять к ней более жестких мер. И вообще должны отпустить это «невинное дитя» и не возводить на нее поклеп, не рушить девичьей чести и не позорить имя древнего рода, — последние высказывания, Инвар явно цитировал, кривляясь и гнусавя.