— Ничего такого, на что у меня не было бы права, драгоценная моя, — прошептал Кристиан ей на ухо. — Перестаньте трепыхаться, а то я вас уроню.
Кьяра тут же замерла, но злобно сверкать глазами не перестала.
— И я с вами еще не расквитался за ту сцену, что вы устроили вчера вечером в присутствии графа ШиНорвато. Вы выставили меня в неподходящем свете перед другом.
— И что теперь? — Кьяра воинственно взглянула ему в глаза. — Пороть будете?
— Что? — Кристиан удивился и даже разжал руки, выпуская супругу из захвата. — Шиисса, мне кажется, что вы видите меня в несколько превратном свете. Я оскорблен до глубины души.
— Ой, правда? — отозвалась Кьяра, отступая от мужа на шаг и принимаясь одергивать юбку. — Ну, простите, не подумала, — она уже закончила приводить себя в порядок и теперь посматривала на мужа из-под вуали, губы ее кривились в улыбке. — Так мы идем?
— Вы играете с огнем, драгоценная моя, — улыбаясь, словно удав при виде кролика, протянул Кристиан, перехватывая ладошку супруги и водружая ее на свой согнутый локоть.
— Угрожаете?
— Предупреждаю, — прошептал Кристиан, склонившись к самому уху жены и тут же подхватив ее на руки. — Не дергайтесь, — предупредил он, — а то и в самом деле уроню. В грязь.
— О! — закинув руки ему за голову, улыбнулась Кьяра. — В этом вы поднаторели. Ронять меня в грязь, вытягивать под проливной дождь, сбивать с ног и падать на меня, пригвоздив к каменной плите всем своим весом. Я что-то упустила, драгоценный муж мой? — елейным голоском пропела она, не отказывая себе в удовольствии потеребить пальчиками волосы у него на затылке.
— Прекратите, радость моя, — оскалился Кристиан.
— А то что? — повторила свой вопрос Кьяра, мило улыбаясь и хлопая ресничками. — Выпорете?
— Сдается, что я близок к этому.
— Фи, шиисс, — Кьяра сморщила свой хорошенький носик. — Как грубо, вульгарно и недостойно дворянина. А мне еще говорили, что вы происходите из древнего аристократического рода, — и тут же со вздохом, обиженным голоском, вопросила: — врали да?
— Кьяра, — шутливо прорычал граф, опуская жену на землю возле экипажа. — Вы играете с огнем, драгоценная моя. Но это даже и к лучшему, — он улыбался, открывая перед ней дверь экипажа.
Кьяра не спешила садиться внутрь, прищурившись, глядя на мужа. Его улыбка, весь его довольный вид почему-то стал ее нервировать. «Что он задумал? — мысленно вопрошала она. — Стоит ли мне его бояться?»
— Почему? — тихо спросила она, не сводя глаз с самодовольного лица графа.
— Потому что, драгоценная моя, — Кристиан снова склонился к самому ее уху, его дыхание при разговоре щекотала ее нежную кожу на шее, — у вас не будет повода выставить меня из супружеской постели. И не сомневайтесь, я не собираюсь отказываться от того, что причитается мне по праву мужа.
Улыбка слетела с губ Кьяры словно по волшебству. Внутренности стянулись в тугой комок, а холодный липкий пот выступила на теле под одеждой.
— Но… — голос задрожал, — но… вы же обещали… вы…
— Я прекрасно помню, что именно обещал, — холодно ответил Кристиан, подхватывая супругу под локоть и помогая ей сесть в экипаж. — Настало время напомнить об этом вам, моя дражайшая жена.
Граф ШиДорван задумчиво рассматривал свою супругу. Кьяра сидела напротив него в карете, нервно покусывала губы и теребила тонкими пальчиками подол платья. Чего она так испугалась? И был ли этот страх настоящим или она играет в какую-то свою игру?
В разговоре с Аженом Кристиан уверенно утверждал, что Кьяра не имеет никакого отношения к заговору АшНавара. Он и в самом деле так думал. Но, что если это не так? Что если на самом деле все это было спланировано заранее? И эту девчонку ему просто подослали, чтобы усыпить бдительность или для какой-то иной цели?
Кристиан снова покосился на жену. Такая маленькая, хрупкая. Трогательная в этом темном платье и шляпке с вуалью. Так хочется ее обнять, защитить от всего на свете, укрыть от невзгод…
Что это за мысли? Откуда они?
— Шарх! — про себя выругался граф.
Откуда в нем такие мысли?
Неужели в нем говорит присущий всем ШиДорванам инстинкт собственничества? Или в нем говорит что-то еще?
Нет, все-таки это инстинкт. Это присущее всем магам его рода желание защитить свое, уберечь, спрятать и владеть единолично.
Граф вздохнул едва слышно и продолжил незаметно наблюдать за женой. Красива, умна, достаточно своевольна и независима для женщины, что всю свою жизнь прожила при королевском дворе. Кристиан не слишком хорошо знал царящие там порядки, но догадывался о том, какая борьба ведется в кулуарах королевского дворца. За внимание, за должность, за место подле царственных особ, за благосклонность, за деньги… Придворные не мыслили своей жизни без того, чтобы кого-нибудь не унизить, не свергнуть с пьедестала, не сломать чью-нибудь жизнь. Сплетни и слухи — вот то, что для большинства из них было дороже золота. И такой была его жена? Или же нет?