Она улыбнулась своему отражению, и вошла в ванную комнату. Арчи вновь увязался за хозяйкой, и, улегшись на коврике, неотрывно наблюдал за нею. Раздеваясь, Надя пожурила его:
– Не подсматривай!
И кот, подтверждая свою понятливость, лениво прикрыл глаза…
Стас всю дорогу не сводил с Нади глаз: даже сейчас, когда набирал номер старшего следователя. «Да, любимая, досталось тебе… Ты стала другой. Но я всё также люблю тебя и буду любить».
Его сентиментальные чувства перебил голос в трубке.
– Доброе утро, Данилыч! Это я. Узнал? Взяли его. Благодаря Котовой. Мы его подстрелили. Ничего страшного, оклемается. Вот тогда-то и узнаем самое интересное! А? Ну да. Но позже, Данилыч… Имей терпение! Да не радуйся ты так, уже ухо устало! Лечись теперь спокойно. Я навещу тебя. Как скоро? Сам знаешь, ситуация… До скорого!
Макс, слушая монолог друга, не переставал улыбаться. Как он всё-таки уважал его! Несмотря ни на что! Сколько раз они вместе рисковали жизнью! А сколько ещё придётся рисковать? Но рядом с другом и риск не риск, а чуть ли не праздник! Он всегда был уверен в Стасе, даже больше, чем в себе. И это здорово! Это и есть настоящий друг!
Чудаков вдруг восхитился и осенью, и городом, и прохожими, которые идут и не знают, что всего каких-нибудь полчаса назад, они с Шубиным взяли опасного преступника!
– Топайте себе, топайте, – произнёс он вслух.
– О чем ты?
– Так, размышляю…
Стас, взяв руку девушки в свою, ощутил невероятно трогательное состояние покровительства, опеки над возлюбленной и, улыбаясь, бросил другу:
– Неужели? А говорят, у милиционеров мозги закостенелые, как у бабы Яги – нога!
Надя не смогла сдержать улыбку, а Макс профилософствовал:
– Пусть сe6e говорят, мы-то знаем, что это не так.
Надя увидела золотящийся купол церкви, который, увеличиваясь по мере приближения, как будто двигался им навстречу. Девушка повернулась к Стасу, и, кивнув в сторону церкви, проговорила:
– Я хотела бы зайти…
– Макс, тормози, мы выходим.
– Здесь?
– Да.
Чудаков остановился. Надя заправила волосы под кепку и, не дожидаясь пока Стас откроет ей дверцу, вышла.
– Как хотите…
– Ты сейчас куда? – Шубин задержался у открытой дверцы.
– На службу, ведь вас не везти.
– Давай. Я подъеду позже.
– Чудаков огорчился: ему не пришлось побыть с друзьями подольше. И затосковал.
«Блин, до каких пор я буду неприкаянным? Стаса теперь с Надей не разлучить! А я лысый – что ли? Что-то не так в моей жизни, – он прикидывал в уме все за» и «против» своего образа жизни и пришёл к выводу: «надо что-то менять! Неужели не отвертеться и нужно жениться?! – он съёжился, но через секунду подумал: – А почему бы нет? На Розе, например. Она девушка честная, неизбалованная… Опережу их! А то вечно в хвосте у друга плетусь! Вот был бы сюрприз им! Только им? И мне! Нет, дело серьёзное, надо обдумать все детали…» Ему вдруг захотелось прибавить скорость, но он подавил желание: его «седан» не выдержит такого испытания! «Эх! Машину сменю, а то и вправду уж очень она стара. Новая жизнь! Новый автомобиль! А как же! Всё должно соответствовать!» Он стал насвистывать одну из любимых мелодий.
Надя смотрела на церковь и думала: «Почему я так редко бываю здесь?» Стас взял её под руку, и они направились ко входу. Нищих на паперти било как всегда, много. Пожертвовав каждому, Надя уже не задавалась вопросом: а нищие ли они на самом деле? Он, молча следуя рядом, наблюдал за возлюбленной.
На пороге девушка перекрестилась, и они вошли в церковь, охваченные едва ощутимым, но всегда благоговейным трепетом. Отовсюду на них глядели лики святых. Горели свечи. Много свечей. Стоял запах ладана.
«Другая реальность, – подумал он. – Когда же я был здесь в последний раз?»
Пройдя немного вглубь церкви, они остановились. Прихожане слушали священника, который, стоя у двери алтаря, читал проповедь:
– А теперь скажите, братья мои и сестры: кто из вас, познав ад души своей, не желал совершить бегство?
Священник выдержал паузу.
– Но да будет совершённое вами – в Жизнь! Бегство – в Жизнь!
Странное собрание в Танаисе
фрагмент из фантастической эпопеи
Обитатели особняка в Танаисе второй раз: в расширенном составе – со студентками, собрались в Викиной читалке.
– Господин наш! Уже с двумя любящими дамами – ступайте в оркестровую!– попросила царица,– если у вас зашкаливают чувства, сыграйте! Лизонька – замечательная пианистка, Маргарита умеет на струнных, Стервозавр в детстве учился на баяне – трио подходящее!
– Это ещё не заседание в Восьмистенном зале: не столь ответственно… не так церемонно,– оговорилась Анжелика, немного оробев перед своими верноподданными,– мы беседовали в Зимнем саду… давайте, прежде чем сообща делать что-то новое, попросим друг у друга прощения за всё-всё минувшее! Женщины существа обидчивые, но у нас собрались не злопамятные…