— Да погоди ты, торопыга... — стыдливо поглядывая на меня, бормочет Водила. — Дай хоть окна занавешу... Не ровен час увидит кто... Неудобно же! Ну, вартен, вартен, кому говорю...
Водила задергивает занавески на боковых окнах кабины, опускает плотную шторку на лобовом стекле и включает верхний плафон. Мягкий свет растекается по кабине. Теперь мы трое отделены от всего остального мира.
— Вот, познакомьтесь... Дарф их форштелен... — медленно и громко говорит Водила и показывает на меня пальцем. — Дас ист майне Кыся... Просекла? В смысле — ферштеен?.. Кыся!.. А ты кто?
И Водила потыкал пальцем в грудь этой черненькой. Та поняла это по-своему и тут же сбросила с себя маечку типа лифчика, юбочку, величиной с носовой платок, и какие-то кукольные трусики.
— Да нет. Не то. Хотя и это сгодится, — сокрушенно сказал Водила. — Повторяю... Дас ист майне Кы-ся-а-а! Кыся, ебть, сколько раз говорить?! А ты? Ви хайст ист ду?!
Он снова ткнул пальцем в плечо черненькой. Та вдруг догадалась, о чем он ее спрашивает, и снова звонко расхохоталась:
— Сузи! Су-зи!..
— Точно, Сузи... — несколько растерянно повторил Водила. — Ты же еще в баре говорила... Сузи. Вот теперь — порядок! А это мой Кыся...
Но Сузи не обратила на меня никакого внимания, воскликнула не по-нашему «Ах!..» и двумя руками сама вытащила из штанов Водилы его...
Ну, ладно, ладно... Не буду! Я же знаю, что у Людей это почему-то считается неприличным, постыдным. Хотя что тут неприличного — убей Бог, не пойму. Одна из частей тела и все. Вы же носа своего не стесняетесь? Или, к примеру, руки, уха... Дикость какая-то!
Тем более что Сузи вытащила из штанов Водилы ТАКОЕ, что, как говорит Шура Плоткин — «ни в сказке сказать, ни пером описать»! ТАКОГО не стесняться надо, а гордиться ИМ!..
Уж на что мой Шура был силен по ЭТОЙ линии, но при всей моей любви к нему я должен быть объективным: то, что сейчас держала в своих черненьких руках с розовыми ладошками Сузи, — ЭТО превосходило ШУРИНО намного. ЭТО, я вам скажу, было — НЕЧТО!!!
Сузи увидела, ЧТО она вытащила, и обмерла!.. А потом как заорет на весь наш огромный автомобиль:
— Ооо-о-о!..
Наклонилась над НИМ... Хорошо, хорошо! Сказал же — не буду.
Водила глаза прикрыл, стонет, хрипит, шепчет мне по-русски:
— Смотри, Барсик... Это надо же?! Негритяночка... Угнетенная, можно сказать, раса, а что вытворяет!.. И как?! Потряс!.. Ой, бля, «Хижина дяди Тома»!.. Ну все, счас кончу!..
Посмотрел я немного на это все — чувствую, сам начинаю заводиться. Да пошли вы, думаю, к чертям собачьим! Вам хорошо, а мне где искать Кошку посреди Балтийского моря?!
Подлез под боковую занавеску, встал на задние лапы, вцепился передними за край слегка приспущенного стекла, подтянулся, пролез в щель и выпрыгнул из кабины.
Послушал, как что-то гудит под теплым железным полом, как Водила из кабины уже чуть не в голос вопит:
— Ну, Сузи!!! Ну, ебть!.. Ну, все!.. Ах, ты ж моя кыся!..
Видать, меня стеснялся, пока я был в кабине...
Этот Водила мне определенно нравился. Жаль только, что он с кокаином связался. Шура мне еще тогда, когда был случай с той маленькой актрисой детского театра, говорил, что это очень опасная штука! Как валерьянка для Котов, только намного страшнее.
А может, мой Водила действительно и сам не знает, что у него среди тяжеленной фанеры в «шаланде» спрятано! Интересно, могу я ему чем-нибудь помочь?..
Не сейчас, конечно. Судя по тому, ЧТО я видел, сейчас он и сам прекрасно со всем справится. Потом, когда мы с ним один на один останемся. Время вроде еще есть — они сами говорили, что до Киля нам еще топать двое суток...
Да! И еще одно... Почему от того квадратненького Лысого, который при первом знакомстве во мне сразу же Кота признал, тоже шел запашок этого... Как его?! Тьфу, черт... кокаина! Вполне вероятно, что и Лысого надо предупредить.
От моего Водилы кокаином не пахло — тут я голову кладу на плаху. Значит, он к нему не прикасался. Следовательно, кто-то другой к нему в фургон это погрузил. А от того квадратненького слабенько, но тянуло кокаинским порошком. Почему?
Да нипочему! Залез в фургон груз проверить, передвинуть что-нибудь, а там где-то тоже засунуты пакетики с кокаином. Он там повозился, где-то нечаянно коснулся лапой... рукой то есть, — вот тебе и запах!
Но он, к несчастью, Человек. Так сказать, существо, я не утверждаю — низшей ступени, а так себе — средненькой... Ну, чуть выше. И он этот запах абсолютно не чувствует. Ну не дано ему! Обделила его Природа-матушка, как говорил Шура Плоткин.