— Мы тут не за этим, Розари. Нам не нужно лишний раз привлекать к себе внимание.
— И что ты предлагаешь, увалень? Просто слоняться тут в ожидании чуда? А если этот твой Ксикс у них? Если они его успели забрать. Помнишь, что мы видели в том странном храме на горе? Может быть, темники тоже захотели урвать и изучить такой трофейчик?
— Здесь есть только одно место, где он мог спрятаться, — Кальдур остановился, вглядываясь за пристань и последние из сожжённых домиков.
— Река? Ну ты сам сказал, что он не живой. Значит и дышать ему тоже не нужно. Отличное место.
Они пошли к воде, и примерно на полпути Розари выставила перед ним руку, замедляя и останавливая его движение.
— Следы когтей на земле, — шепнула она. — Здоровенные.
— Тут была битва, — согласился Кальдур, оглядывая берег и исполосованные камни.
— Темники могли забрать его?
— Ксикс, конечно, не в форме, но сдаётся мне тут было бы всё в крови и их телах, если бы так. Но я не вижу отрубленных рук и ног, ни вижу крови. Даже если бы темники забрали тела, они бы вряд ли стали так тщательрно смывать кровь.
— Ни черта не понимаю.
— И я тоже.
Они переглянулись, и не сговариваясь разошлись в стороны, оглядывая равнину, высокую траву, деревню и берег. Это место всё ещё могло быть ловушкой.
— Смотри, — шепнула Розари.
Где-то посередине заводи, с глубины поднимались мелкие пузырьки. Пятно их на глади воды всё разрасталось и разрасталось.
— Похоже, нашли, — голос Розари повеселел. — Ксиск не дурак. Спрятался там, куда темники уже заглядывали и вряд ли заглянут снова. Великая Госпожа, да он поумнее тебя будет. У меня хорошее предчувствие. Ну же! Вылезай, дружок! Покажись нам!
Вода забурлила ещё сильнее, пятно пузырей неспешно начало смещаться к берегу.
Ощущение того, что что-то не так в Кальдуре даже усилилось, он с тревогой смотрел на водную гладь и пытался понять, что она скрывает.
Нечто тёмное и клубящееся показалось из воды метрах, тут же скрылось и снова вынырнуло. Оно не плыло, скорее боролось с водой, как с трясиной. И побеждало.
И Кальдур, и Розари приняли боевые стойки, ожидая, что сейчас покажется какое-то новое здоровенное порождение Мрака, способное действовать под светом солнца. Но уже следующее появление чёрной фигуры из воды позволило рассмотреть её лучше и узнать.
Скорбь.
Он выходил спиной из воды спиной к ним. Из воды показался шлем и верхняя часть доспехов из чёрного камня. Он действительно с чем-то боролся, но не с водой, а со змеёй из полированного и почти невидимого в воде металла.
Хвост Ксикса. Скорбь пытался вытащить его из воды.
Страх кольнул Кальдура куда-то ниже затылка и затем в сердце. Но тут же отступил под грузом других чувств: гнева, презрения, вины и замешательства. Розари чувствовала тоже самое, и уже было дёрнулась вперёд, чтобы остановить несправедливость.
— А ну-ка отпустил, ублюдок, — рявкнул Кальдур, удерживая её рукой от броска.
Ксикс сопротивлялся вяло, хвост и не пытался бить Наира, лишь вяло вращался из стороны в сторону, мешая и оттягивая неизбежное.
— Отпусти, я сказал! — металлический рёв Кальдур поднял тучу птиц над деревней.
Скорбь поднял голову, обернулся, и выпустил добычу. Начал медленно выходить из воды. В его руке показалась безразмерная палица, которую он тащил волоком по дну. Он боролся с Ксиксом, не выпуская своего оружия.
Розари и Кальдур попятились, уходя друг от друга в стороны. У них не было сомнений в необходимости того, что сейчас случится, просто им нужно было пространство, да и хотелось держаться подальше от воды, с учётом того, как к ней были не предназначены доспехи.
Кальдур пытался прочитать, что скрывают дымящиеся чернотой доспехи, о чём думает Скорбь, что он чувствует. Он удивлен их появлением, или наоборот ждал их, даже специально пытался выманить их, напав на Ксикса? Или может, они застали его в расплох, он напуган, сбит с толку и не понимает, что ему делать дальше.
Выломанные в каменном шлеме глазницы, наклон странной головы и неспешные движения ужасающего тела не передавали ничего. Скорбь просто шёл вперёд, даже не особо обращая внимания на то, как они обходят его с флангов и увлекают в более удобное для них место боя.
Сражаться с противниками, в которых не было ничего человеческого, было куда легче, но не в этот раз. Кальдур хотел хотя бы какой-то реакции, ведь их знакомство и противостояние были отнюдь не мимолётными.
Он вздохнул, отринул лишние мысли, собрался и приготовился к прыжку.
Кто-то должен начать битву. И если крепость их брони и острота клинков зависят от веры, то сейчас нет клинков острее его. Он не чувствует этому отродью Мрака ничего, кроме мрачной необходимости скорее отправить его назад.
Розари его опередила.
Отчуждённость избранного воителя Мрака и ей встала поперёк горла. Без привычных выкриков, в абсолютной тишине, лишь чиркнув стопами по сухому речному песку, он вмиг оказалась рядом. Даже не пряча своё движения в обманных финтах, мотнула головой и послала наконечник своей красной косы к сердцу Скорби.
Тугой удар, и каменная броня Чёрного Наира выстояла, наконечник не утонул в ней даже на сантиметр.
Розари прокрутилась вокруг своей оси, коса освободилась из её шлема, и сама она тут же изящно отпрыгнула на приличное расстояние, встала в полный рост и сложила руки на груди.
Место, куда попал наконечник, вдруг зашипело и запузырилось. Розари на этот раз решила поделиться своим ядом в буквальном смысле. Кальдур застыл в нерешительности, не понимая, рассчитывает она на успех своей атаки, или провела её просто из злости.
Скорбь не обратил внимание на ядовитые клубы дыма и капли ярко-красной жидкости, которые струйками потекли по его животу и ногам. Он продолжал идти дальше, оставив Кальдура не просто сбоку, а уже далеко позади, и совершенно не прикрывая спину.
И даже когда красная коса Розари вдруг ожила, бросилась змеей на его горло, обвила его и начала душить, Скорбь не остановился, просто потянулся рукой и сбросил её словно надоедливое насекомое. Он закончил свой путь за деревней, в перекопанном и уже убранном поле, остановился, обернулся к ним, чуть расставив руки в стороны, словно показывая, как он доволен собой и выбором места для их последней схватки. Затем, он взвалил на плечо свою палицу, и застыл в ожидании, предоставляя им право нанести первый настоящий удар.
Кальдур обменялся тревожными взглядами с Розари, попытался успокоить дыхание, прокрутил руки в плечом суставе, чтобы хоть как-то размяться перед боем. Их прошлые схватки со этим монстром были безжалостными и стремительными, но теперь никто никуда не собирался торопиться. И все они трое были готовы сражаться в полную силу. Всё закончиться здесь.
Изящные клинки показались из запястий и локтей Розари. Раздался едва слышный гул, переходящий в писк, и затем в полную тишину. По клинкам прошла рябь, и они стали почти прозрачными. Розари пошла в атаку.
Неспешно и как-то даже несобранно.
Он смотрел как они сближаются, и сам пошёл вперёд. Ему нужно было увидеть со стороны, как этот монстр действует и двигается, чтобы подобрать хоть какой-то способ атаки, который достигнет цели и нанесёт необходимый урон.
Её лезвия коротко взвизгнули, столкнувшись с наручами Скорби, когда тот прикрылся. Скорбь вяло махнул палицей туда, где только что была Розари. Оружие просвистело на приличном от неё расстоянии, и спустя миг она была рядом и снова чиркнула его выбрав целью внутреннюю поверхности бедра. Скорбь попытался поймать её голову свободной рукой, но она так же легко избежала этого движения.
Что-то было не так.
Кальдур понял это чуть быстрее, чем Розари. Скорбь вовсе не разминался и не был замедлен, он навязал Розари свой спокойный ритм боя, чтобы она привыкла к нему, и чтобы потом разорвать его и атаковать резко и в полную силу.