— Опять та рана о себе напоминала? — вздохнул Кальдур.
— Нет, к кашлю и тяжести в груди я давно привыкла. Это что-то иное. Надеюсь я не тронулась головушкой и пройдёт. Хотя меня столько раз о камни прикладывали...
Кальдур прислушался к своим ощущениям, но нашёл в глубине только усталость, такую сильную, что от неё было уже не по себе. Ему казалось, что если он даст слабину, если перестанет заставлять себя идти дальше, говорить и держать голову, если он просто усядется где-то тут передохнуть, то спустя много лет его иссохшийся скелет найдут именно в том месте.
Нельзя останавливаться.
— Всё это было не зря, — изрёк он громко, словно пытаясь убедить самого себя.
— Знаю, — ответила она. — И знаю о чём ты думаешь. Я и сама думаю о том, как бы было прекрасно оказаться на болотах, снова загнать борова, разделать его, снять шкуру, сделать из него сначала жаркое, а потом вечером суп... И жить так недельки две, отоспаться. Но мы уж как-нибудь справимся с прогулкой наверх и с тем, что последует после.
— Да...
— Там, в Бездне, я понял кое-что. Я не хочу умирать. И не хочу чтобы с этим миром случилось что-то страшное. Вставай. Нужно двигаться дальше.
***
— Неприятно.
Розари поёжилась под порывом ледяного ветра, который настиг их, едва они высунули голову из расщелины. Вокруг пологого склона, на который они вылезли, стоял такой непроглядный туман, что не было видно ничего, на расстоянии пары десятков метров. Ветер пытался сдуть его с горы, но туман казался слишком тяжёлым и сверхъестественным, ветер лишь перемешивал его будто бы тесто.
— Нормально так продирает, — Кальдур клацнул зубами и вздрогнул. — Похоже, мы высоковато поднялись по этим пещерам. У-у-у, отвратительно. Не скучал по холоду. Хотя вру... Пока мы шли, мне хотелось оказаться где угодно, только не там.
— Хоть доспех надевай, — Розари поежилась. — По крайней мере мы одни. Никого не слышу. Только ветер.
— Ну назад мы же не полезем, да? — Кальдур с отвращением посмотрел на скалистый разлом в скале.
— Да, — она кивнула. — Что-то устала я от подземелий. Спускаемся тут. Забыл, каково это, ишак горный?
— О-о-о, я бы хотел...
Тело Кальдура начало протестовать ещё сильнее от борьбы с порывами ветра и прогулки по острым и скользким камням. В этот раз спуск давался ему ещё тяжелее хотя бы потому, что внизу их ждала не родная равнина, а лагерь темников, который никуда не делся, и в котором их не ждёт ничего доброго.
Каменистый участок сменился откровенной и скользкой грязью, которая со странным звуком принимала в себя башмаки, но не желала отдавать их назад. Снова пришлось бороться за каждый шаг, и это настолько достало Кальдура, что он уже начал искать глазами хоть какой-то другой путь, пускай это был бы отвесный спуск вниз.
Он увидел край обрыва, торчащий из кольца тумана, взял под руку Розори и повёл туда. Они не успели дойти до края, как ветер снова подул с удвоенной силой, и вдруг туман поддался, отступил и явил им то, что было скрыто.
— Какого Мрака?! — прошептал Кальдур.
***
— Ты смотри, в меха все переоделись... — с завистью прошептала Розари, оглядывая позиции темников вдалеке. — Готовились, сволочи! Что-то своим колдовством натворили опять.
Они действительно вылезли высоко, но не так высоко, как предполагал Кальдур. Высокая и достроенная тут стена ограничивала им обзор на долину, но те клочки, что удавалось разглядеть издалека выглядели очень странно — серыми, с пожухшей травой и даже с редкими белыми прожилинами снега. Часть крепости, которую они рассматривали вмещала ещё больше темников, чем лагерь из которого они сбежали.
— Солнце пока не скрылось, — мрачно изрёк Кальдур, пытаясь сильнее вжаться от ветра в камни, за которыми они укрывались. — Но это было ожидаемо. Может быть это они и называют "концом всего сущего".
— Ты знал, что будет так холодно?
— Нет. Как-то не обращал на это внимания, пока читал тексты... Но если солнце и правда скроется, то как оно будет греть землю?
— Значит, эти ублюдки любят похолоднее... — Розари пробила дрожь. — Между нами точно пропасть. Что будем делать?
— Ну-у-у... — протянул Кальдур. — Если уж мы собрались остаться тут, то я бы поискал портки потеплее. И меха как у этих сволочей.
— И ведро горячего супа, — Розари мечтательно вздохнула и проглотила слюну. — И одного из этих сволочей, чтобы он начал объяснять и извиняться за то, что тут твориться, пока я ем.
Кальдур встретился с ней взглядом, кивнул и снова поморщился от порыва ветра.
— Как сделаем это? — спросила Розари. — С помощью твоих фокусов или я просто утащу его в портал? Хотя я не обещаю, что получится с первого раза. Как-то мне слабенько чувствуется себя.
— Не стоит. Колдуны такое почувствуют. Ну могут, во всяком случае. Думаю, после нашего маленького переполоха с побегом они наготове. Лучше по старинке, без всяких фокусов. Нож к горлу и в тёмный угол.
— По-моему их стало ещё больше... — протянула Розари, щурясь и рассматривая огоньки очагов и факелов. — И где мы найдём там тёмный угол? Сраный муравейник.
— О-о-о, ты удивишься, — Кальдур загадочно улыбнулся и словил на себе один из её уничижающих взглядов. — В Драконьем Чертоге были масса укромным мест зимой. Те, которые не топили и те, которые хорошо продувались. Ни один солдат по своей воле не станет морозить задницу. Ищём недостроенное здание или что-то в этом роде.
— Вроде вон того?
Розари показала пальцем куда-то в кучу построек, и Кальдур долго всматривался туда, пока не нашёл то, что она имела ввиду. Из нескольких домов, стоящих на отшибе, дымок не шёл, они не топились. Вокруг были разбросаны непонятные кучи, которые скорее всего были досками, камнем или другими строительными материалами, точно определить с такого расстояния было нельзя.
— Неплохой вариант. Я пойду один, — Розари упёрлась в него осуждающим взглядом, он пожал плечами и пояснил: — Они ищут мужчину и женщину. Так мы сразу же привлечём вниманием. А вот по одиночке... Да и ты теперь без ошейника, сможешь открыть портал или достать клинки, если чего. Так же спокойнее? Сможешь ходить по их лагерю как у себя дома.
Она нехотя кивнула, хотя ей и не понравилась присказка Кальдура. Своего дома у неё никогда не было.
***
— Пожар, — тихо сказал Кальдур.
Темник обернулся, нахмурился, напрягся и стал озираться в поисках дыма. На ряду с тем, что он решил справить нужду за камнями и отделился от своих товарищей, это было его ошибкой. Он точно знал язык, и теперь ему предстояло стать языком для Кальдура. Кальдур подождал пока темник закончит и натянет штаны, подошёл к нему ближе, вытащил из-за пояса короткий нож, прихватил его за руку и стиснул со всей силы, так чтобы он ойкнул и упёр лезвие ему в поясницу.
— Иди, — бросил Кальдур и сделал так, чтобы он точно почувствовал нож, — я шутить не буду. Иди, и не звука. Убью.
Темник смерил его весьма спокойным и презрительным взглядом, но разглядев под доспехами и одеждой Кальдура совсем не бледную кожу, начал нервничать. Он поискал глазами товарищей, оставшихся внизу и занятых едой в горячем котле и солдатскими байками, но Кальдур только сильней погрузил нож под его одежду и потащил в сторону построек. Их небольшая потасовка не привлекла никакого внимания, всего навсего два темника перед закатом решили пройтись и подышать воздухом.
Когда они оказались внутри, и Кальдур убедился, что не слышит рядом лишних сердцебиений, он с силой толкнул беднягу о стену и спрятал нож.
— Кто... кто вы такие? Как тут оказались?! Лазутчики! — темник едва не перешёл на крик, но тут же заткнулся, когда вышедшая из тени Розари продемонстрировала ему более серьёзное полутораметровое лезвие из своего запястья.
— Тише, ублюдок! — рявкнул на него Кальдур. — Будешь говорить, когда мы спросим!