Глаза Алазама помутнели, стали бессмысленными, с какой-то тревогой он отвернулся от Кальдура и снова посмотрел на трещину в стене башни. Он должен был закричать от боли, хотя бы захрипеть или застонать, но вместо этого, он пробормотал едва слышно:
— Не понимаю...
Силы покинули его, взгляд стал бессмысленным и он вдруг перестал дышать.
Кальдур ещё долго стоял в нерешительности, сжимая на вытянутой руке камень и ожидая, что колдун придёт в себя и всё же атакует его.
***
— Почему барьер на башне всё ещё действует? — прошептал Кальдур.
Чувство опасности молчало. Тело колдуна всё ещё оставалось недвижимым, кровь вокруг головы уже скопилась в большую лужу, и если это было иллюзией, то она слишком уж затянулась.
Кальдур призвал доспех, стиснул пальцы в кулак, резко разжал их, призвав полуметровые когти и обрушил их на стену тумана. Светоносный металл погрузился в препятствие, не встречая никакого сопротивления. Кальдур едва не потерял равновесие и одёрнул руку, почувствовав нечто неладное. Когтей на его руке больше не было. Они были сожжены почти что до пальцев, и Кальдур вздрогнул, осознав, что мог ударить эту штуку и кулаком.
Он отошёл назад, поднял булыжник и запустил в чёрное месиво. Булыжник скрылся там, не издав и звука, и не породив всплеска. Просто перестал существовать. Испарился.
Если это не дело рук Алазама, то чьё? Что скрыто такой защитой? Оружие Госпожи? Нет, на Её светлые чары непохоже? Мерзкое колдовство самого Морокай, запретное даже для Алазама?
Клетка для Госпожи. Вот единственное объяснение. Конечно, Алазам не смог создать клетку для богине, он всего лишь смертный и куда слабее, чем ранее представлялось Кальдуру. Морокай создал тюрьму, а Алазаму просто было любопытно.
Великая Госпожа, какая же глупая смерть для величайшего из бледных колдунов. Быть забитым булыжником в такой позорный момент.
Кальдур подошёл к дыре в которую пытался залезть Алазам, в несколько ударов расширил её, увидел, что барьёр продолжается и там, и опустился на колени.
— Ну какого чёрта?.. Что мне ещё сделать?.. Великая Госпожа! Я убил их всех... Я в последнем шаге... я у ног Твоих... Но я не могу добраться до Тебя!
Башня располагалась на удалении от остальных построек, не имела углов и пока солнце царило высоко в небе тени до неё не дотягивались. Во всяком случае пока. Кальдур решил ждать вечера.
***
К вечеру тени стало достаточно, чтобы он смог попробовать свой трюк.
В этот раз все было несколько опаснее, ведь Кальдур до конца не понимал, как именно работают его силы. Касается ли он в конечно итоге преграды, или обходит её каким-то образом в другом пространстве. В первом случае, преграда оторвёт от него кусок или полностью уничтожит. Во втором, он окажется в темнице с Госпожой, не понимая, сможет ли он вытащить Её так же, как вошёл.
Но выбора у него никакого не было. Только план.
Он потянулся к тени, дал её стать осязаемой и начал погружаться в неё. Путешествие, как обычно, было долгим и неприятным, но пошло совсем не так, как он задумывал. Вдруг он оказался в полной темноте, совершенно не понимая, где верх, а где низ. Прежде чем он успел запаниковать, темнота вокруг рассеялась и он вдруг оказался в странном месте и без доспеха.
На мгновение он подумал, что просто барьёр все же коснулся его, он умер и сам этого не заметил. Но затем он узнал место, в котором оказался. Земля пепла. Мир Серой Тени.
Горизонт и сама почва накренились. Тут было темнее чем обычно, но постепенно его взгляд привыкал.
Серая Тень была на своём троне, и он с трудом узнал её. Стальное тело хищницы потеряло свой зеркальный блеск, помутнело и покрылось глубокими трещинами. Одна из трещин шла через все лицо и опускалась к шее, была настолько глубокой, что поверхность трона виднелась через неё.
Серая Тень не шевелилась, никак не реагировала на его присутствие.
— Что с тобой? — спросил Кальдур, и в пустом мире его голос зазвенел неприятным эхом. — Зачем ты призвала меня сюда?
Серая Тень не ответила.
— Что происходит?
Кальдур подошёл ближе, и Серая Тень пришла в движение, с трудом повернувшись к нему.
— Даже хороший клинок со временем покрывается зазубринами, — протянула Серая Тень. — И ломается.
— Всё же было хорошо... — задохнулся Кальдур, — тебе никто не ранил...
— Меня ранили слишком много раз. Я просто не позволяла себе кричать от боли и беспокоить тебя.
— Поэтому ты молчала...
— Клинок и не должен был с тобой говорить... Не должен чувствовать, не должен помнить... Только служить. От первого мига, до последнего.
— Не смей сейчас умирать! — крикнул Кальдур. — Мы же дошли! Ты понимаешь? Мы дошли! Вот она цель!
— Не бойся... Я ещё не умираю. Я призывала тебя, чтобы попрощаться, пока у нас ещё есть время. Чтобы там ни было... Чтобы нас не ждало по ту сторону... у меня есть силы на последнюю схватку. Пусть с сами Морокай...
Кальдур выдохнул с небольшим облегчением, и смахнул проступившую слезу. Серая Тень откинулась на спинку трона.
— Она была права... выбрав тебя. Ты тоже клинок... Чтобы получить чистый металл, нужно выжечь все лишнее, сложить, сломать и разбить множество раз... И тогда получается прекрасное оружие... Из тебя бы вышел достойный+ доспех, Кальдур.
— Как и из тебя воин. Госпожа исправит всё это... Исправит... только потерпи немного.
— Мне уже это не важно... Мы последние из ста, и мы сделали то, что должны были. Спасибо, мой друг. И прощай.
***
Что-то копошилось в темноте.
Он с трудом выползал из тени. Контуры становились чётче, по мере того как он возвращался в обычное пространство. В небольшом круглом зале с высокими потолками не было никакого интерьера, лишь в центре помещения стояло лишь странное сооружение из камня, напоминающее основание колодца из выделанного кирпича.
В воздухе над этим сооружением он увидел борьбу двух тел, парящих в воздухе. Он покинул тень окончательно, но ещё какое-то время не мог понять что происходит перед ним.
— Слезь с Неё! — крик Кальдура прозвучал как клинок, ударивший в латы.
Возня прекратилась, тела, вращающиеся в воздухе, перевернулись, приняли горизонтальное положение, оттолкнулись друг от друга, коснулись ногами земли, и Госпожа наконец обрела свободу. Её мучитель скользнул куда-то в сторону, мелькнул перед глазами серебряной тенью, исчез, словно его никогда и не было. Кальдур бы разорвал его, не важно кто или что это было... всё это уже не важно. Кальдур замер, залитый божественным Светом своей Госпожи.
— Ты мне снилась... — прошептал Кальдур.
Её прекрасный лик, залитый золотистыми блёстками был ещё более невероятен, чем Кальдур помнил. Усталость снова заключила его в свои объятия, но теперь эти объятия были тёплыми и спокойными, словно объятья самой Госпожи. Он дошёл.
— Я снюсь всем своим Жнецам, — ответил неприятный металлический голос.
Рот Госпожи искривился в неприятной усмешке, и вдруг словно пелена спала с глаз Кальдура. Тёплое свечение, окружавшее Госпожу, разошлось от Неё волнами и сошло на нет. Её лик и тело больше не казались прекрасными. Вся Она, опасная и смертоносная, была отлита из полированной меди, глаза светились огнём Пекла, и весь её вид внушал ужас.
Она посмотрела на него сверху вниз, и на лице из металла отразилась гримаса презрения и отвращения.
В миг Она оказалась рядом, пальцы её ладони сложились и сформировали длинный клинок. Кальдур почувствовал, что притяжение больше невластно над ним. Как тогда в Бездне, он взлетел вверх, беспомощно барахтаясь, и тут же лезвие пробило его насквозь.
Удар пришлось на вдох, тут же перебил ему дыхание, оборвал что-то внутри и больше не позволил ему дышать, только хватать воздух, словно рыба выброшенная на сушу. Кальдур попытался инстинктивно схватиться за лезвие, ещё не понимая, что это клинок настолько острый, что это будет стоить ему пальцев, но Госпожа дёрнула рукой, и Кальдура стряхнули с лезвия, вместе с каплями его крови. Огромная сила приложила его о стену, он спол вниз, всё ещё пытаясь вдохнуть.