С другой стороны дороги неожиданно нарисовался Влад. Он шел торопливо, почти бегом, а за плечом у него болталась гитара. Лили нахмурилась и поспешила отвернуться, но мальчик уже заметил ее.
- О, а ты чего тут стоишь? - поинтересовался он.
- Тебя жду, разумеется - съязвила Лили, - стою, значит надо. Сам - то откуда? Все из школы, а он уже идет обратно.
- Я за гитарой бегал... Ребята меня вчера просили принести, а я забыл, вот и пришлось на перемене домой сгонять... Не знал, что ты такая обидчивая. Все еще обижаешься из - за сообщений? - хитро прищурившись, осведомился Влад.
- Что ты, какая обида?! Просто нет желания общаться с придурками! Как у тебя только рука не дрогнула, написать такую дрянь?! - рявкнула Лили и подняла на него ледяной взгляд.
- Слушай, это был просто прикол! Чего ты взъелась? Пошутить уже нельзя!?... Чего ты на меня уставилась?
- У тебя глаза... Впрочем, какая разница... Просто как войдешь в школу, посмотри на себя в зеркало, - отмахнулась от него девочка. Голубые глаза Влада мерцали синеватым светом, совсем как глаза Лили светились лиловым, а у ее подруги серебристым еще полчаса назад.
- Еще чего! А вот и не посмотрю! - крикнул напоследок Влад и поднялся на крыльцо. Девочка хмыкнула, представляя лицо Карамышки, когда она увидит его светящиеся глаза. «Как!? И у тебя тоже!? Да быть не может! Что же это такое!?»... Фу, аж тошно становится!
Вскоре в дверях школы показался Петя - высокий худенький мальчик со светлыми волосами и в такой же толстовке, как у Влада. Мода у них, у мальчиков, такая что ли... Цвет у толстовки странный не то красный, не то бордовый... И надпись непонятная какая - то...
Петя объяснил Лили, что задержался из - за Карамышки, так бы вышел пораньше. Просто она увидела, что глаза Пети тоже светятся и потребовала каких - то объяснений, но мальчику удалось вовремя ретироваться. И потом, у Пети глаза светились совсем немного, от силы минут пять, поэтому он этому значения не придал.
Ребята посмеялись над дотошностью Карамышки и вразвалочку пошли домой, обсуждая, почему среди мальчиков сейчас так модны эти странные толстовки...
Растаявшие лужи вновь покрылись тоненьким льдом, который забавно хрустел под ногами. Небо по - прежнему было затянуто облаками, в воздухе кружились снежинки, подгоняемые морозным порывом ветра. По обеим сторонам улицы семенили прохожие - старушки, укутанные шерстяными платками, и молодые мамы с колясками. Уроки у старшеклассников заканчивались значительно позже, где - то после обеда, поэтому на Петю и Лили, вразвалочку идущих от школы, некоторые люди косились, но ребята этого не замечали. Каждый будний день их был неизбежно похож на предыдущий - такова участь любого, чья жизнь связана с учебой и получением оценок, и скрасить ее могут лишь редкие прогулки с друзьями или кружки, ходить в которые тебе действительно нравится. Позволить себе иногда прогуливать уроки, не делать задания, а потом выкручиваться - подобные вещи всегда поднимали настроение, в монотонной жизни появлялся хоть какой - то адреналин. Именно так Петя и объяснял маме свои бесконечные прогулы, только ей эти объяснения совершенно не нравились.
- Попробовала бы она просидеть на одном месте столько времени... Когда она училась, и программа была легче, и уроков меньше... И я на сто процентов уверен, что химия мне в будущем никак не пригодится. Я ее терпеть не могу... Вторым Мендлеевым я не стану, тогда зачем мне учить эти вещества, тратить время на дурацкие уравнения... - размышлял вслух Петя, пиная носком сапога небольшую ледышку.
- Ну, насчет химии, я с тобой согласна, - вздохнула Лили. С Петей очень здорово общаться, легко поддержать или найти тему для разговора, но в данный момент ее мысли были заняты другим. Нет, девочка уже перестала думать о неприятных сообщениях Влада. Теперь он старательно пыталась вспомнить в деталях свой сон, однако в памяти всплывали лишь смутные обрывки, не связанные между собой.
«Там была пещера... А потом все вдруг стало разноцветным...» - хмурилась Лили, в который раз стряхивая с шапки снег, - «но там же было что - то еще... Я с кем - то говорила, а после вдруг проснулась... Почему же так сложно вспомнить, что мне снилось?...»