XXVI — это съезд оваций. Они начались, едва куранты на Спасской башне пробили десять. Избрание президиума (124 человека) было встречено бурными аплодисментами, приглашение избранным в него занять свои места отозвалось в душах делегатов менее бурно, зато более устойчиво: стенографист зафиксировал «продолжительные аплодисменты». И «аплодисменты» — когда сформировался Секретариат съезда (29 человек). 80-страничный доклад Л. И. Брежнева прерывался аплодисментами 78 раз, продолжительными аплодисментами — 40, бурными, продолжительными аплодисментами — 8.
Структура выступлений была примерно такова: 30–40 процентов — ритуальные поклоны, половина — самоотчет (республики, области, края, района, колхоза или больницы — в зависимости от должности оратора). Иногда в одном абзаце содержалось деликатное предложение, адресованное Госплану, Госснабу и тому подобному ведомству «обратить внимание», «глубже вникнуть», «оказать помощь». В заключение следовал блок, заклинающий Центральный Комитет и «лично…», что трудящиеся (республики, области, края, района, колхоза или больницы) «не пожалеют сил» либо «приложат все силы».
Ритуальные поклоны отвешивались по крайней мере в трех направлениях. Во-первых, фимиам курился перед монументальной фигурой лично Леонида Ильича, что доставляло некоторое неудобство престарелому лидеру. Телевизионные камеры с умилением фиксировали, как время от времени он смахивал с уголков глаз набегавшую раз за разом скупую мужскую слезу.
Выписывая эпитеты, которых многажды удостаивался Генеральный секретарь и которых ни разу не слыхивал первый Председатель Совнаркома, я полагал, что несколько десятков выступающих непременно начнут повторяться. Ничуть не бывало. Русский язык вполне оправдал свою репутацию великого и могучего, он точно выразил мельчайшие оттенки чувств, обуревающих ораторов. Всего 6 раз Брежнев был назван «верным продолжателем бессмертного дела Ленина», трижды — «выдающимся политическим и государственным деятелем» и «пламенным борцом за мир и коммунизм», дважды — «верным марксистом-ленинцем». Остальные характеристики были неповторимы, тут надо отдать должное безымянным редакторам, правящим тексты выступлений. Отмечались «страстность и проницательность», «глубокая отзывчивость и внимание к людям труда», «постоянная забота о благе народа», «могучий ум, беспокойное сердце», а также «горячее сердце и выдающийся ум». К этим личностным характеристикам присовокуплялись на первый взгляд не вмещающиеся в одного человека деловые качества, именно: «государственная мудрость и прозорливость», «неиссякаемая творческая энергия», «богатейшие теоретические знания», «мудрый теоретик», «неиссякаемый талант дальновидного и гибкого политика», «наш мудрый руководитель», «громадный политический и организаторский талант» и просто «талантливый организатор». Последнее, по-видимому, граничило с известной недооценкой.
«Достойный сын рабочего класса» и «всенародно признанный лидер» тянулся к Ленину, как мальчик к елочным игрушкам. И точно так, не умея до них возвыситься, принижал их до себя: «руководитель подлинно ленинского типа», «ленинская принципиальность и человечность», «великий революционер-ленинец», «ленинская мудрость», «выдающиеся качества революционера ленинского типа», «ленинский стиль работы», «по-ленински глубоко, с гениальной ясностью», «в фундаментальных трудах раскрыты диалектические закономерности развитого социализма» и т. д. и т. п.
Второй иконой, перед которой надлежало лбы разбивать, был Отчетный доклад Центрального Комитета. Во времена Ленина, когда слова выражали лишь то, что они выражали, Отчетный доклад ЦК означал доклад, в котором ЦК отчитывался перед партией о своей деятельности. И в прениях по докладу ЦК обсуждалась и критиковалась деятельность ЦК, а тот, кто находил ее удовлетворительной, попросту не выступал. Большевикам показалась бы вздорной мысль, будто делегат может взойти на трибуну единственно, чтобы похвалить доклад. И уж вовсе невероятным и абсурдным — чтобы член ЦК распевал дифирамбы докладу… ЦК. Между тем на XXVI съезде из 40 выступавших в прениях по докладу ЦК 36 человек были членами ЦК.
И как они выступали!
В докладе были отмечены достижения «в развитии творческой активности производственных коллективов и коммунистическом воспитании трудящихся» Московской парторганизации. В. В. Гришин ответствовал: «Доклад… произвел сильное, незабываемое впечатление, вызвал чувство гордости за нашу партию и страну, ее великие достижения… Это выдающийся документ творческого марксизма-ленинизма. Он вооружает партию новыми теоретическими выводами и обобщениями, вдохновляет советских людей на дальнейшие трудовые свершения».
А в это время великий город задыхался в тисках сотен проблем, цвело то, что называлось потом «рыбным делом», «елисеевским делом», «щелоковским», «чурбановским»…
В докладе было сказано о «крупных достижениях хлеборобов Казахстана». Последовала адекватная реакция Д. А. Кунаева: «Этот беспримерно емкий документ, вобравший в себя коллективную волю и мудрость Центрального Комитета, подводит итоги гигантской целеустремленной работы партии и народа, вносит большой вклад в теорию и практику коммунистического строительства, служит боевым руководством буквально по всем позициям… Можно без преувеличения сказать, что значение Отчетного доклада ЦК всемирно».
А в это время на Атбасарском кладбище возводился монументальный памятник белогвардейцу Ялымову — тестю Кунаева, катастрофически пустели полки магазинов, под промышленной мышцей республики вздувались капилляры родо-племенного родства.
Докладчик по касательной прошелся насчет «почина партийных организаций Кубани». С. Ф. Медунов не заставил себя ждать: «В чеканных и мудрых положениях Отчетного доклада Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев по-ленински глубоко, с гениальной ясностью раскрыл богатый практический опыт нашей партии, дал научный анализ ее внутренней и внешней политики в стремительно меняющихся острых ситуациях современности, наметил захватывающие перспективы дальнейшего восхождения к вершинам коммунистического общества».
А в это время сочинско-краснодарская мафия была в расцвете самонадеянной силы, и заместитель Генерального прокурора СССР предостерегал Аркадия Ваксберга от поездки на тихий Дон…
Доклад увязывал успехи «тружеников хлопковых полей Узбекистана» с «усилением работы парторганизации». Шараф Рашидович был на месте: «Всеохватывающий доклад Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева содержит марксистско-ленинский анализ положения в мире, яркую картину итогов деятельности партии, общества развитого социализма по выполнению решений XXV съезда КПСС. Проникнутый заботой о благе народа, о прочном мире, неиссякаемой верой в правоту и победу нашего великого дела, Отчетный доклад вооружает партию, всех советских людей научно обоснованной программой действий на восьмидесятые годы. В нем сконцентрирован огромный, поистине бесценный опыт коммунистического созидания. Разработанные в докладе важнейшие теоретические обобщения и выводы имеют огромное значение для исторических судеб всего человечества».
Наконец, в-третьих, предметом восхищения служила предприимчивость Леонида Ильича, его бесконечная инициативность. Большой, надо сказать, был затейник. Мало того, что по его задумке разрабатывались Продовольственная программа, комплексные программы развития транспорта и Нечерноземья, так он еще выдвинул «задачу рационального использования трудовых ресурсов», «историческую инициативу о создании отечественного рисосеяния», ему Дальневосточный регион обязан «ускоренным комплексным развитием», с его именем связано «создание и успешное развитие» электронной промышленности, при его «активной и самой непосредственной поддержке» развивался Южно-Таджикский территориально-производственный комплекс.
Если Сталин был скромным корифеем наук, то Брежнев приобрел статус и супервыдающегося литератора. Так, первый секретарь правления Союза писателей СССР Г. М. Марков отметил огромное воздействие на все виды и жанры искусства книг «Малая земля», «Возрождение», «Целина»: «Эти подлинно народные книги обогатили духовную жизнь советского общества, показали высокий образец партийного мышления, побудили художников всех поколений на более объемные и глубокие исследования современности, на более весомые художественные обобщения».