— Господин Матоба, можно задать вам один вопрос? — глядя в окно, задумчиво поинтересовалась Кудзё.
Настороженный ее необычным поведением, тот кивнул.
— Конечно.
— Вы помните загадочный взрыв в лаборатории по изучению инфекционных заболеваний на острове Восточный Серрас в 1980 году?
Несмотря на то, что с того момента прошло уже 26 лет, Матоба ни на секунду не задумался над ответом.
— Разумеется, помню. Это был мой, вроде как, дебют во всем этом деле. И как мне помнится, все прошло успешно. В конечном итоге сокрытие фактов было инициировано американским правительством.
Кудзё продолжила без единого намека на эмоции.
— В таком случае, полагаю, этот взрыв похоронил три истины. Во-первых, в научно-исследовательском центре велись разработки по созданию вирусного оружия. Во-вторых, чтобы замести следы, правительство взорвало объект вместе с учеными. И в-третьих, создание биологически опасного вещества, являющегося непосредственной причиной взрыва, было террористическим актом, связанным с президентскими выборами.
— Вы славно потрудились, выясняя все это, — восхищенно заметил Матоба. Вне всяких сомнений, Кудзё ознакомилась с прошлым Матобы перед тем, как предложить ему сотрудничество. Однако, он не очень беспокоился по этому поводу. В конце концов, в этом мире вчерашний враг мог стать твоим другом. Если бы Кудзё не была также осторожна, как и он сам, вряд ли бы она была достойна принятия в группу.
— Господин Матоба, не могли бы вы объяснить, каким образом тогда проникли в лабораторию? Просто ради интереса.
Матоба скрестил ноги под креслом и мысленно перенес себя на двадцать шесть лет назад.
— Среди исследователей, работавших там, была одна азиатская пара. Мы были почти одного возраста, поэтому быстро подружились. Часто устраивали совместные вечеринки, и однажды выбрались отдохнуть на природу вместе с нашими семьями. Тогда-то они и поделились со мной крайне важной информацией. Я узнал об уязвимых сторонах их службы безопасности — видите ли, огнестрельное оружие было оснащено…
— Вы помните восьмилетнюю девочку из той семьи?
— Почему бы не помнить? Очаровательная маленькая девчушка. Мне было ее жаль.
Плечи Кудзё вздрогнули из-за ностальгического тона Матобы. Неожиданно до него начало доходить, что Кудзё спрашивала о деталях, которые ей неоткуда было узнать. Восьмилетняя девочка много лет назад… Он попытался наложить детское улыбающееся лицо на лицо женщины, сидящей перед ним. Сходства совершенно не наблюдалось. Тем не менее, Матоба что-то почувствовал.
— Вы ведь не…?
Йошизава и Хатсуне протиснулись мимо стюардессы и бросились к Кудзё и Матобе.
— Господин Матоба, L находится на взлетной полосе!
— Что? Но ведь вы сказали, что L мертв.
— Да, мы были уверены в этом! — Хатсуне отодвинула занавеску, отгораживающую Маки от остального салона, чтобы выглянуть в окно, как вдруг сердце ее замерло.
— У нее проявляются симптомы!
Девочка застонала от боли, кровавые слезы текли по ее лицу.
— Что происходит, доктор Кудзё? Вы должны были дать ей противоядие, — Матоба начинал паниковать.
Кудзё взглянула на Маки и опустила голову.
— Я надеялась сохранить тайну до того, как мы прибудем в Штаты.
Неожиданно она встала и оглядела салон самолета.
— Фаирмен, Кониши, переходим к плану Б. Шевелитесь!
Кониши, ранее подошедший, чтобы проверить причину шума, оттолкнул Йошизаву и Хатсуне, подскочил к постели Маки и начал вытаскивать пистолеты, спрятанные в медицинском оборудовании. Мужчина, до этого лениво листавший журнал в одном из кресел, вскочил на ноги и принял оружие у него из рук.
— Самолет захвачен! — объявил он сначала на английском, потом на японском, направив пистолет на пассажиров. Его голос звучал странно. Внимательно наблюдая за кабиной, террорист уточнил у Кудзё:
— Что случилось? Мы ведь должны были начать атаку после взлета.
— Фаирмен, L здесь. Возьмите под контроль кабину и вытащите нас отсюда!
— Есть! — Фаирмен сорвал фальшивую бороду и бакенбарды, затем подмигнул замершему Матобе.
— Сколько лет, сколько зим, Матоба. Хотя, вероятно, по твоему замыслу я уже должен быть мертв. Можешь считать меня недовольным призраком. И на этот раз ты не отделаешься одним лишь шрамом.
Фаирмен направился к кабине пилотов, Кониши занял его место, следя за заложниками. Матоба провел рукой по шраму на щеке.