«Прости меня, пожалуйста, прости!».
Она ведь не хотела! Не хотела убить брата, не хотела убить их с Ньютом дружбу и его будущее.
Но сделала все это.
Лита зажмурилась, вжалась лбом в холодную стену совятни. Строчки на неотправленном письме расплылись так, что не прочесть.
И хорошо.
Справедливо.
========== Амортенция ==========
— Если все выполнено верно, пар над вашим творением должен сейчас завиваться красивыми спиралями, — говорил профессор Слизнорт, прохаживаясь между котлами учеников. — Отлично, мисс Браун, мисс Лестрейндж. Вдохните запах: каждый из вас ощутит смесь своих любимых ароматов. Не спрашиваю, чем именно это зелье пахнет для вас, это дело личное!.. — Профессор многозначительно улыбнулся. — Но вы, без сомнения, узнаете каждую ноту своей Амортенции.
Лита узнала. И пока семикурсницы за соседней партой шептались и с блаженным видом вдыхали кудрявый пар над своими котлами, потихоньку наполнила своим зельем маленькую склянку.
Амортенция — самое сильное приворотное зелье в мире, и профессор Слизнорт, похоже, ничуть не сомневался, что все ученики на курсе только и жаждут напоить им кого-нибудь. Он предупредил, что каждый должен будет взвесить свой котел перед тем, как уйти с урока: рецептура должна была соблюдаться до грана, и если кто-то стащит немного зелья, весы это немедленно выдадут.
Профессор Слизнорт перечислял симптомы отравления приворотными зельями: их жертва, разумеется, не поймет, что испытываемые ей чувства ненастоящие, но сторонний наблюдатель может обратить внимание на некоторое остекленение взгляда, перепады от вялости к бурной активности и дрожь в руках. Лита записала про дрожь и, подняв руку, чтобы задать профессору вопрос, случайно зацепила локтем свой котелок и опрокинула его на парту.
Ну, почти случайно.
Околдовывающий запах зелья ворвался ей в легкие с такой мощью, что закружилась голова. Переполошившийся профессор Слизнорт бросился к ней с противоожоговой мазью и единым взмахом палочки высушил ее пропитавшуюся перламутрово сияющей жидкостью мантию. Увы, предоставить образец для проверки Лита теперь не могла и получила за это дополнительное домашнее задание, но зато вышла из класса с драгоценной склянкой в кармане, миновав неизбежную проверку весами.
Ночью, за задернутыми шторками своей кровати в полной сонного дыхания других девушек спальне, Лита вытащила спрятанный флакончик из-под подушки и осторожно открыла.
Запах мокрой шерсти снова щекотнул ей нос, шею как наяву укутало теплом: ворсистым, немного колючим.
Была суббота, вместо завтрака они съели пополам их последнюю лакричную палочку, в мокрых зарослях на окраине Запретного леса копошились птицы, а сырой осенний холод забирался за воротник и морозил ей зарывшиеся в палую листву колени через форменную юбку…
Лита вдохнула еще и ощутила сладковатый, несъедобно едкий аромат бадьяновой настойки.
…Поежившись, она выпустила из рук нарла с перебинтованной лапой, подняла голову, и перед глазами оказалось полосатое, черно-желтое.
А за бадьяном прятался еще один, едва уловимый запах: теплый, детски-сладкий и до мурашек другой.
— Я… я подумал, ты замерзла.
Они сидели так близко, что она ощутила на щеке его дыхание.
Утром Лита вышла из спальни с модной холодной волной в волосах и холодным равнодушием во взгляде, холоднокровная, как положено слизеринке, и только подушка и спрятанная под ней склянка с запахом шарфа Ньюта знали, что слезы у нее все еще горячие.
========== Как все должно было случиться ==========
Комментарий к Как все должно было случиться
Вдохновлено совершенно потрясающим рисунком Evaline Art https://vk.com/wall-54578699_6692
Маленькое АУ ко всему предшествующему. Эффект джарви:)
Мягкое июньское солнце раскрасило чулан бесчисленными пятнышками цвета сквозь витраж. Нюхль сидел в одном из них, самом ярком, и упрямо пытался ухватить как-нибудь эту призрачную блестяшку. Улыбнувшись, Ньют поднял с пола старые свитки с домашними заданиями и отправил их в полупустой чемодан: в факультетской спальне у него было меньше вещей, чем тут.
Лита вытащила из-под треснувшего аквариума свой учебник по заклинаниям, перевернула несколько страниц.
— Помнишь, как мы учили Протеевы чары? — спросила она.
Конечно, Ньют помнил. На четвёртом курсе они связали этими чарами два куска пергамента и надеялись, что тогда смогут переписываться. В конце концов, это было несправедливо: почему у всех других факультетов в спальнях и гостиных есть доступные совам окна, и только Слизерин сидит под водой без возможности послать другу записку? Но с чарами что-то не заладилось и пергамент Ньюта взорвался прямо в пуффендуйской спальне, и он потом вечность убеждал своего декана, что не прячет под матрасом саламандр.
Саламандр они прятали здесь, в чулане.
— … и грелись о них, когда пришли с озера мокрые, ты помнишь?
Это было прошлой осенью, внезапно ударили холода и Чёрное озеро замерзло, и они спасали вмёрзшего в лёд гриндилоу, а потом вернулись в замок, смеясь сквозь стучащие зубы и с ожогами тут и там от слишком поспешно наложенных согревающих чар.
— Меня спросили про них на экзамене, про согревающие чары. Надеюсь, я справился лучше, чем в тот раз!..
Ньют убрал с подоконника старые перья и обрывки бинтов, и к его рукаву прицепился длинный серебряный волос. Лита осторожно сняла его и улыбнулась.
— Помнишь, как мы их добывали?
Ещё как. Держать в школе джарви было нельзя, но бросить его умирать от раны тоже, и они отнесли его сюда, а сами пробрались в Запретный лес за целительными единорожьими волосами. Дремавший в учебном загоне единорог взметнулся на ноги и свирепо нацелил рог Ньюту в грудь, а Лита храбро шагнула вперёд, прошептав:
— Они больше девушек любят.
Все остальные звери относились к ним двоим одинаково, только единорог сделал отличие, и Ньют как будто и сам впервые его сделал, с каким-то новым, робко восторженным чувством посмотрел на тонкие ноги Литы и ее пушистые волосы и подумал, что единорог прав. Он бы тоже хотел, чтобы к нему прикасалась она.
— … а джарви все равно умер. — Погрустневшая Лита накрутила единорожий волос на палец. Она всегда переносила такое тяжелее, чем он. Яростнее, больнее.
— Но других мы спасли! — напомнил ей Ньют, и они вместе оглядели пустые теперь корзины, ящики и аквариумы, гостям которых они оба были очень нужны.
Драгоценный серебряный волос они спрятали в ящик с зельями, и Лита открыла птичью клетку, подзывая своего Ворона. Тот послушно слетел на подоконник, заблестел великолепным оперением в радужном витражном свете, как политый простоблеском. Даже не верится, что когда-то он был серенькой беззащитной крошкой… Лита встретилась с Ньютом глазами, и непонятно было, кто первый спросил:
— А помнишь?..
За этими разговорами дело сделалось незаметно, они почти все упаковали, осталась только пара старых учебников на подоконнике.
— Я буду скучать, — тихо сказала Лита, глядя на них и не решаясь убрать.
Экзамены, прощальный пир и сборы — но только сейчас Ньют вдруг понял, что это правда конец. У них давно готов был план: дождаться результатов ЖАБА, а дальше Департамент Существ, путешествия, драконы и кельпи, целый мир — но эту комнатку и все, что тут было, хотелось забрать с собой, вцепиться, как нюхль — в солнечный зайчик. Ещё нет, ещё не все! Ньют растерянно погладил слишком пустой подоконник и столкнулся с рукой Литы, и в груди у него что-то загудело и задрожало. Они посмотрели друг на друга. Пурпурно-голубой блик сидел у Литы на щеке, как бабочка, и Ньют разглядел под ним убежавшую от остальных веснушку, а потом — пятнышко чернил возле ее губ, и совсем темные крапинки в ее темных глазах, и складочки на губах, а…