"Боги с ними, - обратился к самому себе Эс. - Посижу еще немного".
- А как владыка Нижних Земель, такой могущественный и, по сути, авторитетный, сумел подхватить обычную аллергию? Я наивно считал, что демоны не болеют.
Шэтуаль почесал нос.
- Видишь ли, разумные расы в большинстве своем произошли от нас. И унаследовали нашу генетику, а вместе с ней - и болезни. Та же чума еще три тысячи лет назад считалась неизлечимой среди моих собратьев, а в эльфийских и человеческих мирах вспыхнула совсем недавно. Кстати, ваши маги уже умеют с ней бороться.
- Я в курсе, - отмахнулся Эс. Заумные понятия в репликах инкуба были бы для него проблемой, если бы не та самая паучья библиотека в Льяно. Хайли изучали Тринну столетиями, и, пожалуй, ни у кого из других народов не получилось бы найти столько информации, сколько нашли, привели в порядок и записали дети Драконьего леса. - Не расскажешь, какие из разумных рас принадлежат именно тебе?
Шэтуаль усмехнулся и начал загибать пальцы.
- Упомянутые тобой хайли - раз. Водяные и русалки - два. Вурдалаки, упыри и прочие разновидности оживших мертвецов - три. Дакараги - четыре. Гарпии - пять. Выверны, ведьмины змеи, саламандры - шесть. Воющие химеры - семь. И так далее, и тому подобное - как ты, должно быть, сообразил, я увлекаюсь монстрами, а хайли и русалки - приятное исключение из правил. Когда я их сочинял, на меня напал приступ романтизма. Знаешь такое дурацкое состояние: тебя резко впечатляет все, на что вчера ты не обратил бы внимания. Ну и, разумеется, - он встал, подхватив кота, и свободной рукой похлопал по плечу Эльву, - еще были некроманты. Мои уши, мои глаза. Те, кому досталась моя магия, кто получил право ее развивать и использовать по своему усмотрению. Они многого добились, а этот молодой человек и вовсе переплюнул все мои ожидания, потому что законы для него не писаны, рамки не установлены, а пара-тройка сокрушительных поражений только разжигает врожденное любопытство. Я до конца времен не забуду его прибытие в Ад. Спускается на второй ярус, выдергивает священный меч и говорит Лассэультэ, первому принцу Ада: мол, извините, я диссертацию о Нижних Землях пишу, мне надо повидаться с графом Шэтуалем, создателем некромантов. А Лассэультэ ему в ответ: ты ничего не перепутал, могильный червяк? В общем, они подрались, и Его Высочество, тот, что обычно размазывает людей по всему болоту, проиграл...
- Он поддавался, - немедленно возразил Эльва, пользуясь случаем, чтобы погладить серого кота. Сердитый взмах полосатого хвоста был ему наградой. - Спасибо, Шэт. Ты единственный из демонов, на кого действительно можно положиться.
- А как же Адатальрэ? - подмигнул инкуб.
- Ну, он вовсе не такой дружелюбный.
Некромант еще раз погладил кота. Кот еще раз выразил свое возмущение.
- Нам пора, Шэт, - решил архимаг, благоразумно отступая. - Я проведу господина Эса обратно в Измиальт, а потом пойду домой, иначе кто-нибудь из моих товарищей сожжет мою каюту. Пока.
Он снова нарисовал на стене звезду, и чернильная темнота заколебалась под ее гранями, как живая.
- До свидания, - вежливо попрощался хозяин Льяно, покидая табуретку и любовно прижимая к себе драконьи головы.
- До свидания, - эхом отозвался Шэтуаль, проводив гостя до разлома.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
В КОТОРОЙ УИЛЬЯМ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
- Милорд, объясните, что мы делаем? - надрывно умолял сэр Говард, уставший бродить по лесу и просить прощения у медведей, встретивших талайнийского принца. Чертовы твари не воспринимали его всерьез, но блеск меча быстро убеждал их пойти своей дорогой, пока рыцарь не разозлился и не пустил оружие в ход. - Мы вряд ли чего-нибудь добьемся, к тому же вы...
Уильям в очередной раз шмякнулся на опавшую листву, зацепившись носком кожаного сапога за корень старого дуба.
- Ну же, - продолжал Говард, помогая принцу подняться. - Давайте вернемся в замок. Господин Эс будет волноваться, если придет и не обнаружит вас поблизости...
- Сейчас, сейчас, - отмахнулся юноша. - Они должны быть где-то здесь, совсем рядом...
И он, не обращая внимания на спутника, полез на дерево. Раньше ему этого делать не приходилось, и юноша удивился неожиданному уровню сложности: ноги скользили по стволу, пальцы так и надеялись поскорее убраться с шероховатой ветки, а белки, недовольные вторжением чужака, прыснули во все стороны, причем одна попала прямо на плечо Уильяма, перепугав его до полусмерти.
К чести Его Высочества следует отметить, что ветку он все же не отпустил.
- Подсади меня, - попросил он, и сэр Говард, смущенный таким поворотом дела, послушно подтолкнул своего господина к более-менее сносной развилке между ветвей. Уильям угнездился там, передохнул и полез дальше, ругаясь, как заправский сапожник. Впрочем, сапожники ему никогда не попадались, поэтому каждым неприличным словом юноша был обязан Кельвету и Тхею - наемники не заботились о том, чтобы скрывать свои эмоции, и позволяли им литься через край.
Сэр Говард неловко мялся в корнях, не зная, лезть ему за принцем или оставаться на земле, охраняя избранное им дерево. Ради первого ему пришлось бы снять латы, ради второго - добить себя страхом за хрупкого, неопытного, но такого решительного юношу.
- Милорд, вы в порядке? - заорал он, посчитав паузу достаточной.
- Да, - мрачно ответил Уильям. Он добрался до нового трудного участка и пытался с ним совладать, но из желтой кроны внезапно выскочила сороконожка, и Его Высочество, передернувшись, будто она уже бежала по его телу, отшатнулся.
Изворотливая тварь промчалась мимо, вниз. Юноша выдохнул и с ужасом понял, что вскоре он будет вынужден спуститься туда же, а сороконожка никуда не денется, если, конечно...
- Эй, Говард! - окликнул он. - К тебе по стволу бежит огромная сороконожка! Я хочу, чтобы ты ее убил!
- Будет сделано, милорд! - радостно пообещал Говард, и его меч зашелестел, выходя из ножен. Затем раздался удар, сочный хруст и уже знакомый Уильяму визг, от которого свело зубы.
- Спасибо, - пробормотал он.