Девочка вспыхнула, сжала крохотные кулаки и уставилась на мраморные плиты пола.
- Уильям, - окликнул светловолосый парень, - ты готов?
- Да, - без колебаний согласился принц.
Крылатый звероящер в образе человека обогнул тронное возвышение и склонился над старым сундуком, украшенным золотыми вставками. Крышка со скрипом откинулась назад, и нынешний хозяин замка Льяно вытащил из темных недр шкатулку. Она была неприглядной, синевато-черной, с россыпью трещин на боках, но в ней, на красном бархате с выцветшей серебряной вышивкой, покоилась корона. Неизменные сапфиры поблескивали на ее зубцах, голубое каменное крошево складывалось в узор по венцу.
- Церемония принятия сэра Говарда в оруженосцы была ужасно глупой, - поделился мнением Эс, - но твоя коронация, увы, будет не лучше. Тебе еще повезло, что я читал целую бездну книг и представляю, как она должна выглядеть, потому что иначе я бы надел корону тебе на голову молча и брякнул: "все, теперь ты король, поздравляю тебя с этим".
Рыцарь, стоявший у двери с уткой в обнимку, захихикал. Девочка из народа хайли с раскаянием посмотрела на Эса, но побоялась испортить все очередным бестолковым комментарием, почерпнутым у более взрослых товарищей - и совершенно бесполезным для господина Тельбарта и тех, кто всеми силами старался его спасти.
Осторожно вытащив корону из черной шкатулки, дракон замер в шаге от Уильяма. Поднял ее над ровными и волнистыми прядями, разделенными пополам.
- Отныне ты - полноправный король Драконьего леса, властелин народа хайли и хозяин Лунной Твердыни, именуемой также Льяно , Любимая.
Сначала ничего не произошло. Юноша выпрямился, скрывая жгучее разочарование, иглой засевшее в груди - но прошло мгновение, и тихий ненавязчивый шелест прозвучал у трона, а за ним последовал глухой стук.
Скелет господина Тельбарта рассыпался, будто карточный домик, и кое-как обтянутый плотью череп оскалился на Уильяма из угла. Позвонки весело раскатились по залу, щелкая не хуже, чем пальцы Эса, а сам дракон выдохнул... и Его Высочеству - нет, Величеству, - показалось, что на его ресницах заблестели тщетно скрываемые слезы.
- Он был хорошим парнем, - заявил крылатый звероящер.
- Но вы не были знакомы, - рассудительно ответил сэр Говард. - Ты прилетел сюда уже после гибели короля Драконьего леса.
- Ну как это - не были? Я приходил в этот зал практически ежедневно, я читал ему летопись, чтобы он не скучал и не грустил, я... я так надеялся его разбудить...
Он закрыл побледневшее лицо ладонями... и расплакался, неудержимо, как ребенок, и худые плечи равномерно вздрагивали, реагируя на преисполненные боли всхлипы.
- Эс, - растерянно прошептал Уильям. - Эс, ты чего?
Крылатый звероящер отмахнулся - обреченно, отчаянно, - и поскорее вытер мокрые щеки, но легче ему не стало. Кусая губы, ругаясь, как черт, он попросил прощения и покинул своих "детей", прикрыв тяжелые двустворчатые двери.
- Вот это его развезло, - пробормотал сэр Говард. - Может, пойти утешить?
- Я сам, - возразил Его Величество. - А ты сходи проверь, как там поживает лес. И, - он повернулся к девочке из народа хайли, - было бы неплохо, если бы ты составила ему компанию. Наши сородичи озлоблены на людей, но я безжалостно убью каждого, кто посмеет навредить моему оруженосцу.
- Поняла, - серьезно кивнула та.
Уильям выскочил в коридор, но не обнаружил никаких следов нынешнего хозяина замка. Он впервые пожалел, что на полу нет ни пыли, ни грязи, и наугад направился к башне Кано - до сих пор Эс предпочитал уединяться там, сочиняя стихи либо размышляя о звездах. В Лунной Твердыне была и астрономическая башня, где дракон внимательно наблюдал за движением небесных светил, но анализировать его он приходил в Кано. До сих пор юноша опасался пересекать границу безраздельных угодий звероящера, и если бы Эсу не было плохо, он бы ни за что не рискнул так откровенно ею пренебрегать.
Обитая железом створка беззвучно приоткрылась, и принц - нет, король, - народа хайли виновато заглянул во мрак, охвативший башню.
- Эс? - позвал он. И на всякий случай добавил: - Прости, я не буду смотреть на твои работы, я всего лишь хочу убедиться, что ты в порядке. Ты в порядке? - сорвался он, искренне переживая за вполне взрослого и самодостаточного дракона.
Светловолосый парень промолчал, но всхлипы выдали его с поличным.
- Эс, - Уильям приблизился - вслепую - и нащупал чужое прохладное запястье, обтянутое манжетой. - Не плачь. Я понимаю, что король Тельбарт был тебе дорог, я понимаю, что...
Он запнулся, потому что Эс подался вперед и безутешно уткнулся носом в его рубашку. В Талайне, у перевала Альдамас и позже, в Льяно, никто не поступал подобным образом, и юноша растерялся. К его чести, он быстро сообразил, что так ведут себя дети, огорченные потерей любимой игрушки - или чем-нибудь более страшным, - и попробовал обнять крылатого звероящера. Но получилось так нелепо, что Уильям ощутил себя идиотом, а плач Эса перешел в неуверенный, немного надрывный, смех.
- Что ты делаешь?
- Успокаиваю тебя, надеюсь.
- А почему так?
Юноша тоже рассмеялся:
- Потому что я не умею, Эс. Но если тебя это смешит, то я буду обнимать тебя вновь и вновь, пока ты не перестанешь печалиться.
Крылатый звероящер оценил каждое его слово:
- Ты ужасно добрый. Что ж, - он традиционно пощелкал пальцами, зажигая свечи, - спасибо, я успокоился. Посиди со мной, пожалуйста, хотя бы пару минут.
- Конечно.
Уильям изобразил отсутствие интереса, как явления, но разбросанные по столам, полкам и книжным шкафам рукописи его заинтриговали. Перевязанные черными лентами свитки пергамента будто намекали: "Возьми и прочти меня", и если бы не уважение к Эсу, юноша схватил бы первый попавшийся и азартно его развернул.
Вероятно, для Эса он был книгой, распахнутой где-то на середине - крылатый звероящер помялся, поколебался и предложил: