8
Разговор оказался достаточно коротким, чтобы не превратиться в фарс с утешающими объятиями, благодарностями и клятвами любви, которой там быть не могло. Тогда не могло. Он повторил свое предложение, сделанное несколько месяцев назад. Она не спрашивала, зачем и почему, потому что и так знала. Лишние слова ни ей, ни ему не были нужны.
Она оговорила новые обстоятельства, о которых никто не догадывался, но которые довольно скоро должны были стать зримыми. Он это принял. «Его будут звать Росси, как и его отца», - сказал он тогда. И это уже приняла она. Слишком быстро, чтобы он плодил иллюзии. Жанлука понимал, что времени у нее не имелось в запасе. Но был больной отец на руках, которого после смерти жены убил бы позор дочери. И был ресторан, который свалился на ее плечи именно в это тяжелое время.
Они обвенчались через несколько дней в местной церквушке, потому что тянуть было незачем. Свадьба вышла невеселой. В общем-то, и не было никакой свадьбы. Был ее уставший взгляд, тот же, что и накануне, когда Жанлука Росси только приехал. И было немногословное поздравление Никколо Делла. В тот вечер он в последний раз вошел на кухню, спалил лазанью и больше к печи не приближался.
Ночью они спали по разным сторонам одной кровати, а он даже не помышлял о том, чтобы тронуть свою жену хоть пальцем.
Когда все изменилось? Для него – в день, когда она забрела в парк Торнабуони на стройку. Это было ранней весной. Он стоял по колени в грязи и бранился на прораба. Ей сделалось смешно от этого. И она звонко рассмеялась, глядя на них со стороны, всего лишь в нескольких шагах – за его спиной. И он замер на месте, слушая ее смех, который оказался вдруг лучшим, что он слышал в своей жизни. Потом повернулся и поймал ее взгляд. Она отчего-то смутилась, но улыбка все еще играла на ее губах. И первые теплые лучи солнца обнимали ее теперь уже забавную фигурку.