4
Золотистые лучи сентябрьского солнца играли отблесками в воде все еще теплого Тирренского моря. Воздух и теперь был по-летнему напоен ароматами оливковых деревьев, соленого бриза, разнотравья и ванильной выпечки, распространявшейся каждое утро по улице, где стоял ресторан Делла. Звуки городка были под стать сентябрю. Шумные вскрики торговцев в лавках, не менее шумные разговоры за столиками летних кафе – от местных сплетен до чтения газет вслух. Злые голоса агитаторов, врезавшиеся в веселый гомон, раздававшийся в этих краях со времени первого поселения. Впрочем, гомон от того менее веселым не становился. Оттенки одобрения в нем звучали отчетливо и сменялись приглашениями на обеды и ужины. Конец лета и начало осени ознаменовались фразой Муссолини, прилетевшей из Милана: «Короне ничего не грозит ... Фашисты не против короны, они за Великую Италию». Но едва ли теперь это влияло на привычную жизнь в Монте-Арджентарио. Хороший урожай винограда и приезжавшие отдыхать на побережье богачи составляли главные ценности городка. И сплетни. Разумеется, сплетни.
Так, никто не ожидал увидеть в середине сентября под окнами ресторанчика Делла знакомый автомобиль, который здесь узнал бы всякий. Но вместе с тем именно владельцу автомобиля здесь делать было нечего. Если, конечно, он не приехал просто отдохнуть от городского шума. Лишь Алессия, вышедшая на улицу убрать со столов, была уверена, что приехал Леопольд ди Риньяно совсем по иной причине. Не сдержавшись, она радостно улыбнулась, скинула передник и спешно подошла к нему.
- Я знала, что ты приедешь, - шепнула она. – И не верила тому, о чем говорят.
- Умница, - ответил Савелли, отлепившись от капота автомобиля, к которому по привычке прислонялся, коснулся ее щеки. – Сбежим?