— Если будущее туманно, надо жить мгновением, — они одновременно кивнули и слабо улыбнулись друг другу.
— Мы сошли с ума, но я не жалею ни о чем, — шепнула она, обнимая его, ладонями скользя по лицу, легко целуя его.
— Я жалею лишь о том, что подвергаю тебя риску, сейчас нам никто не поможет, могут только воспользоваться шатким положением, чтобы окончательно разрушить и станцевать джигу на наших костях, — проговорил он, отвечая на её ласки.
— Остановиться невозможно, — дыхание стало прерывистым, и стало жарко, но не от близости камина, а от его тесного присутствия.
— Не оторваться просто, — договорил он, блуждая нежными поцелуями по её шее, пульсирующая венка била по губам, отдаваясь в ритм его сердца.
— Люцифер, — прошептал она, откидывая голову назад, подставляясь под неожиданно нежную ласку его губ.
— М? — уже ничего не соображая от резкого и сладкого возбуждения.
— Мне еще никогда не было так больно и хорошо одновременно, — шепнула девушка и щекой приласкалась к его щеке.
— Кто бы знал, что любовь может вознести тебя на вершины и низвергнуть обратно в ад, который я люблю и одновременно ненавижу: люблю за то, что это моя родина, ненавижу за то, что он не дал мне тебя, тебя мне дали те, кого я всегда презирал, — шептал он бездумно, руками кружа по груди.
— Ты — мастер признаваться в любви, — хрипло рассмеялась Вики, и её руки обвили его шею, пальцами проложив себе дорожку, обводя все татуировки, встречающиеся на их пути.
— Искренен с тобой, — недоумевающе посмотрел он в её распахнутые, улыбающиеся, теплые глаза.
Вместо ответа она прикоснулась к его губам, и он сомкнул свои, жадно целуя её, глубоко и крепко, языки сплетались, грубо лаская друг друга, пытаясь выиграть в этой борьбе, колдуя над волшебством момента, энергии выплеснулись из обоих. Рывок, и они наполнили полутемное помещение кабинета яркими радужными красками, отразившись от всех блестящих поверхностей разом. Их чудо. Они одновременно улыбнулись друг другу в поцелуй.
Его горячая ладонь скользнула по плечам, обнажая грудь девушки, она откинулась назад, удерживаемая его крепкими руками. Девушка вскрикнула, когда он прикусил её соски, а он почувствовал, как она задрожала. Вики взглянула на него недоумевающе, выныривая из сладкого потока. Он тяжело дышал, жадно оглядывая её лицо и скользя взглядом по вожделенно вздымающимся соскам, сжимая полукружия ладонями. Он медлил.
— Я дам тебе всё, что у тебя не было, — прошептал он, тянясь к ней за поцелуем, обдавая горячим дыханием, разгоняя по телу девушки сотни мурашек.
— Ты мне дал то, что у меня никогда не было, — шепнула она и сделала несколько быстрых поцелуев в его идеально очерченные губы и, видя легкое недоумение, поспешила ответить, — любовь.
— И всё же, что ты хочешь? — вновь его шепот, и ладони скользнули вверх по бедрам, обнажая их, стискивая до ощущений, которые могли бы быть болезненными, но не в этом кусочке и месте их вечности.
— Тебя хочу, — проговорила непризнанная и чуть поерзала на бедрах мужчины, чувствуя его предельно ясное по отношению к ней желание.
Он усмехнулся, и его пальцы вновь очертили чувственную линию по её телу, проложив себе дорожку от шеи до её пульсирующей точки удовольствия. Люцифер простонал, когда, обнажив себя, она пропустила его в свое влажное податливое тело. Он обнял её за спину, встретив чуть приоткрытые, полные, пересохшие губы с рвущимся оттуда хриплым стоном. Лучше ритма её движений он не чувствовал, лучше музыки, чем её стоны и вскрики, он не слышал. Частое биение сердца, пульсирующая венка на шее, чуть прикрытые глаза, трепещущие ресницы, губы, кусаемые до крови, сведенные ключицы, острые соски, царапающие его грудь, контраст светлой и смуглой кожи, её нежные касания его шеи, плеч, груди, щек, шепот его имени… Он готов рыть землю носом и жрать её одновременно, но не позволит никому забрать всё это у него. Еще одно качающееся движение, и она, содрогнувшись и доверившись, упала в его объятия, он закончил следом за ней, гладя её перепутавшиеся волосы, слипшиеся на лбу, притянув для поцелуя.
— Почему нельзя быть вечно в тебе? — прошептал он ей на ухо с усмешкой, и она рассмеялась, поцеловав его в щеку.
— Иногда ты просто несносен, дьявол, — шепнула девушка и крепко обняла его и тут же с болью в голосе добавила. — Не исчезай так больше никогда.
Он посмотрел в её глаза, пытаясь вобрать весь её несобранный образ в себя, в свои мысли, в воспоминания: светлые разметавшиеся волосы, теплый изумруд глаз, опухшие, искусанные в кровь губы, нежное тело, само льнущее к нему. В его глазах она увидела боль, горечь и обреченность. Она мотнула головой в знак отрицания самой судьбы и еще крепче обняла его, в ответ получив не менее, ощутив, что ему больно так же, как ей.
Тем временем в студенческом кампусе.
Лилу одновременно со страхом и вящим удовольствием смотрела на зеркало. Она прикусила губу и чуть прикрыла глаза. Перед внутренним взором полетели жаркие сцены встреч с Бонтом, который стал ей больше, чем просто учеником, и тем, кто жаждал освободиться из стен башни сильнее всего. Девушка просто потеряла голову, слушая его длинные речи о свободе и о том, какими они вместе будут счастливыми. Только как его освободить?
Неожиданно поверхность стекла засветилась, а сердце девушки забилось сильнее. Она схватила его в руки, изображение подёрнулось рябью, и ангел улыбнулась. Широкая улыбка в ответ и взгляд внимательных глаз, в которых обожание и страсть.
— Ты не пришла вчера, — обида по-детски, и в то же время требовательно.
— Кроули как будто что-то чувствует, эту неделю я не приду, — её голос дрогнул.
Бонт нахмурился.
— Я с ума сойду в разлуке, — прошептал он, и его голос стал сиплым.
Лилу чуть прикусила нижнюю губу и улыбнулась.
— Я тоже.
— Я узнал кое-что, что поможет нам быть вместе, — многообещающе проговорил тот.
Лилу почти что не прильнула к зеркалу и теперь приготовилась внимать каждому его слову.
— Я могу выбраться из башни, если ты меня проводишь из неё, но твои крылья должны стать для меня маяком, — проговорил он загадочно.
Девушка в недоумении взглянула на него, и её взгляд стал озадаченным.
— Мне не под силу разгадать эту загадку, но когда-то эту башню заколдовал великий заклинатель, — Бонт тоже был грустен, всё, что он хотел — быть рядом с девушкой.
Та в задумчивости потерла подбородок и произнесла, медленно расставляя акценты в словах:
— По-моему, я знаю, где я могу узнать.
Бонт радостно улыбнулся, а затем его взгляд с вожделением скользнул по телу девушки, и он сипло произнес:
— Лилу, я хочу видеть, как ты ласкаешь себя.
Ангел вначале смутилась, а затем её пальцы пробежались по груди, задев холмики и обнажив их. Они на его глазах заострились и теперь возбужденными жемчужинами бросались ему в глаза. Девушка увидела, что дыхание Бонта стало неспокойным, а его рука спустилась к низу и чуть приласкала себя.
— Обнажи себя, Бонт, — проговорила Лилу и простонала, когда он покорился её слову.
Её пальцы медленно обнажали бедра, сантиметр за сантиметром, так, что парень почти что рычал. Она легко рассмеялась и тут же возбужденно вздохнула, когда он провел рукой по вздыбившемуся стволу, простонав. Она развела перед зеркалом бедра и прикоснулась к себе, отводя край красных кружевных трусиков. Еще один стон с той стороны, и Лилу, облизав пальчики, спустилась к влажным складочкам, раздвигая их в стороны и одновременно поглаживая, с каждым прикосновением становясь более смелой и быстрой.
— Только не останавливайся, — прошептал Бонт, теряя контроль над собой.
Движения становились настойчивыми, Бонту казалось, что он чувствует её запах, её движения на себе, вид её, влажной и такой недоступной, поражал, интриговал и манил к себе невероятно. Её стоны и кружение пальчиков — ему казалось, что это всё сейчас происходит не с ней, а с ним. Резкий отток крови от головы, и орган запульсировал, отдав всю сладость в излившиеся чресла, краем уха слыша, как и она финишировала.
Оба открыли глаза, запыхавшиеся и счастливые. Лилу откинулась назад на кровать и поцеловала холодное стекло.