Лилу знала, крадясь к выходу, что сейчас самое время для того, чтобы освободить любимого: смена караула, усталые архангелы не такие уже внимательные, да и как управлять рунами, она поняла, а что нет, то подсказал её ангел, печальный ангел, томящийся в высокой башне. Девушка улыбнулась, представляя себя неким рыцарем, который спешит выручить свою Рапунцель. Лилу постаралась остановить свои мысли в этом потоке, чтобы не расхохотаться и ненароком не выдать своё положение. Еще несколько шагов, и она, проскользнув через меняющуюся стражу, ступила на порог башни и услышала возню на верхних этажах. Ангел вновь припала к стенам и достала зеркало. На неё смотрел тяжело дышащий Бонт с кровоподтеками на лице и тонкой струйкой свежей крови, еле сочащейся из носа. Лилу испуганно смотрела на него, он быстро оттер кровь и прохрипел:
— Поднимайся наверх.
Лилу как будто только этого надо было. На нужном этаже перед ней возникли двери со светящимися узорами-рунами. Поведя руками в нужном направлении и с правильно расставляемыми амплитудами движений, девушка распахнула их и увидела стоящего в ожидании, напрягшегося, готового защищаться и защищать её Бонта. Секунда, и они кинулись друг другу в объятия, страстно целуя друг друга, обезумев от длительной разлуки. Лилу первая взяла себя в руки и произнесла голосом, срывающимся от пережитого возбуждения и страсти:
— Мы должны покинуть башню как можно скорее.
Лилу скинула плащ, и Бонт чуть зажмурился. Её крылья стали золотыми и светились так, словно бы она была маяком. Она и была маяком для него. Пара, взявшись за руки, поспешила покинуть то место, где ангел Бонт провел всю свою вечность, где он не мог вспомнить, за что же хорошего мальчика — ангела — заперли здесь. Ему бы тоже задуматься, но ведомый нежной рукой своей возлюбленной, завороженный светом её крыльев и опьяненный свободой, самый безгрешный на свете ангел не смог (не хотел) останавливаться.
А мы с вами, дорогие мои жемчужинки, перенесемся в мрачный дворец хозяина холодных глубин преисподней, для всех — хозяина, сурового и властно держащего в своих руках все раздираемые ранее противоречиями фракции ада. Но нам-то с вами известно, что Сатана, прежде всего, хороший отец, а еще он — тот, кто смотрит глубже и дальше, чем это видят все остальные.
Вики разомкнула глаза и сделала ленивый перекат со спины на бок. И ей открылось зрелище, которым она невольно залюбовалась, счастливо улыбаясь. Люцифер в одних брюках пытался разжечь камин… по-человечески. Дьявол обжёгся и, тихо вскрикнув, смотрел на то, как появляются пузыри на его коже, которые практически сразу затягиваются регенерацией — благословением и проклятием небес: благословением потому, что это дает возможность быть бессмертным, и проклятием по той же причине. Девушка тихо рассмеялась. Люцифер немного обиженно воззрился на неё.
— За ухо хватать надо было, — подсказала она, силясь быть серьезной, когда увидела, как черные брови демона полезли на лоб.
— Зачем? — изумленно спросил, но, увидев лукавые огоньки в глазах любимой, усмехнулся. — Интересно, и кто здесь демон-искуситель?
Вики рассмеялась и проговорила сквозь смех:
— Видимо, я.
— М? — спросил он, и его взгляд скользнул по её полуобнаженному телу.
Она прикусила губу и вскинула ногу на одеяло так, что стала еще обнаженнее, еще притягательнее, не отрываясь смотрела на него, видя, как он сильнее загорается, как красный блеск его глаз становится нестерпимо сверкающим.
— Видимо, мы и сегодня никуда не выйдем, — расхохоталась девушка и чуть подвинулась, когда он начал устраиваться рядом. — Предлагаю заказать много мороженого и клубники.
— Внутри тебя растет сладкоежка, — произнес он и погладил чуть выпирающий животик девушки: он просил снимать обманывающий зрение амулет, когда они были наедине.
— Вот только не говори, что ты всё это тоже не любишь, — возразила Вики и положила свою узкую ладонь поверх его и зажмурилась, словно кошка.
Он потянулся к её губам и легко их поцеловал, словно бы пробовал на вкус.
— Вы сегодня особенно нежны, господин Люцифер, — она провела по его щеке и перевернулась на спину, лениво потянувшись.
— Я люблю своих девочек, — тихо проговорил он, чуть сжав её животик, и двинулся к груди.
— Девочек? — теперь пришло время удивляться Вики, и она тут же уставилась на него.
Люцифер рассмеялся и рукой притянул её к себе, укладывая на груди.
— Ты уверен? — прошептала она, прижимаясь к нему и поднимая голову, оглядывая его; она в эти дни увидела своего мужчину счастливым: абсолютно неизвестное ранее выражение лица, святящегося неподдельной радостью.
Вики так боялась, что сейчас на их голову обрушится какое-нибудь несчастье, придет какая-то дурная весть, случится нечто вроде странного сна их отца, раскроется их связь, все узнают, что она беременна, ну и мало ли что еще может произойти. А еще ребенок, которого носила Ости… Вики чуть поджала губы и опустила взгляд.
— Ты опять помрачнела? — спросил он, приподнимая её голову за подбородок и притягивая к себе для легкого поцелуя.
Она не хотела никак его беспокоить и поэтому обвила его торс тонкими руками и сильнее прижалась к теплому телу, от запаха кожи которого она сходила с ума. Вики не хотела беспокоить его ничем и поэтому, вместо слов, прикусила кожу на его плече и медленно отпустила, оттягивая зубками, подняв на него глаза, с удовольствием видя, как его взор изменяется. Она вскрикнула, когда он усадил её себе на бедра и положил руки перед ней, так, как будто сдается. Они улыбнулись друг другу. Вики чуть повела бедрами, раззадорив тем самым Люцифера, его глаза блеснули красноватым оттенком страсти, огня, любви, опасности, вечерней зари, крови, алых парусов на горизонте её ожидания… Дьявол усмехнулся и сжал её бедра с удовлетворением, услышав, как она чувственно простонала и чуть вжалась в его тело. Теперь пришла очередь неспокойно поерзать мужчине, он откинул голову назад и ощутил, как её тонкие пальчики пробежались по его шее, вниз по груди и дальше. Взгляд на неё: закушенная нижняя губа и лукавая улыбка. Он сильнее сжал её ягодицы, и взор помутнел. А она всё рисовала на его коже письмена, очерчивая татуировки.
— Я хочу тату… от тебя, — проговорила Вики и, прогнувшись в крестце, поцеловала Люцифера, проведя языком по губам.
Мужчина легко перевернул её на спину и с желанием, граничащим с безграничной нежностью, охватил взглядом всё её лицо.
— Что именно ты хочешь? — шепотом спросил он девушку, задевая кончиком носа её.
— Именно сейчас? — его глаза сверкнули, а смуглые бедра однозначно указали о желании дьявола.
— И это тоже, — её голос упал в горячий шепот.
Он задумался и впервые понял, что она у него всегда ассоциировалась с бабочкой, которая летит на огонь, обжигаясь, израненная, к его костру, который на поверку оказался тем пламенем, который не обжёг её, в котором она нашла любовь там, где и не думала найти, доверившись тому, кому и не стоило бы доверять, однако, вопреки всему, они вместе, вопреки тому, что могло бы произойти, происходит или будет происходить; и с ними то, о чем они не мечтали, но получили, и с ними то, что они должны беречь — их продолжение.
— Это сродни проклятию, — проговорил он хриплым голосом, завороженно водя пальцем по бархату кожи её животика, из-под него летели искры, он хотел рисовать на ней.
— Для меня это благословение, — ответ, который заставил его внимательнее всмотреться в неё, оторваться от её кожи и притянуть её за подбородок — действительно ли хочет? Вики кивнула дважды.
Люцифер приложил к её бедру палец, и Непризнанная ощутила легкую, обжигающую боль, но она даже не пошевелилась, он улыбнулся в благодарность за доверие и продолжил рисовать, глядя ей в глаза, в которых она увидела бесконечную любовь и желание поделиться чем-то сокровенным — тем, что в твоей коже, в крови, в мыслях, в ДНК.
— Принимай, — проговорил он через какое-то время.
А девушка, с трудом оторвавшись от красного глянца его глаз, посмотрела вниз и увидела бабочку в огне, окружающем её.
— Благословил? Ты же можешь, ты же сын бога, — съязвила Вики.
— Да, дочь Сатаны, чтобы меньше болтала, — проговорил он немного зло.