Моя любовь к тебе подобна лютне,
Разбившейся с печальным нежным стоном,
Когда рука досужего лютниста
Ее небрежно оземь уронила.*
Её речь лилась свободно, осанка была расслаблена, но то, что она произносила, словно бы отражалось в её глазах, в её душе.
Она, как птица, что охотник дерзкий
Подбил в ночи ради забавы праздной,
Крылом печальным по земле влачася
Та птица кровью след свой отмечала.*
Она словно бы была Офелией, она словно бы была той, что пела песни, обреченные на то, чтобы их слушали, но не слышали.
Еще сравню любовь свою с цветком я,
Забытым в книге и навек увядшим.
Его найдут, скучающей рукою
Сомнут и бросят, не оставя следа.*
Все, кроме него одного…
Она —звезда, что августовской ночью
Падет на землю с неба и погаснет,
А кто-то, глядя на ее паденье,
Желанье ветреное загадает.*
Дино слушал и смотрел. Он не мог оторваться от омута её сверкающих, увлеченных глаз. А в голове крутилась одна шальная мысль о том, что, возможно, он влюбился, гасимая немедленно другой — демон и ангел не могут быть вместе. Даже если есть и будет, то к чему это может привести? Холодный разум ангела взывал к доводам рассудка, только сердце не подчинялось. В голове возникал образ Вики всполохами, отрывистыми, словно бы затухающее пламя, когда-то гревшее, теперь еле догорающее. Беспокойство за её судьбу и тайну, страх выдать каким-то образом и вот, пожалуй, и всё.
Мими тихо сошла со сцены и села рядом с задумчивым мужчиной. Тот посмотрел на неё, и в его глазах зажглись звёзды. Она улыбнулась в ответ. Дино встал и протянул ей руку, девушка вложила свою ладонь в открытую его. Водоворот вынес обоих…
— Дино, — восхищенно выдохнула Мими и внимательнее осмотрелась.
Холодная спокойная серебряная луна во всё небо и они на крутой плоской возвышенности, так что казалось, что ногами они стоят на самом спутнике.
— Это очень красиво…
— Спорим, ты никогда ни с кем не танцевала на краешке луны и сделаешь это только со мной? — Дино улыбался, а Мими теперь восхищенно переводила взгляд на него и на луну.
Они поняли сейчас, что не разомкнули ладони. Ангел чуть крутанул её и увлек на себя. Медленно. Она развернулась и, чуть хохотнув, навалилась на него. Рука Дино скользнула по её спине, и он повел её в танце. Он и она, залитые серебряным светом луны, тишина со стрекотом насекомых и желание обоих не разлучаться никогда — невысказанное, но понятное им двоим без лишних слов.
Когда они в полной мере насладились пребыванием в этом месте, на которое мысленно уже вернулись сто раз подряд, Дино не стал рассказывать о том, что задание Мими как раз и было в том, чтобы проиграть ангелу: малыш, который в положенный срок родится у женщины, много горя принесет в мир людей. Но ангел мудро промолчал, второй раз в жизни предав свои принципы. Но и он не знал о том, что в этом и есть жертва любви — поступиться чем-то важным для себя, чтобы любимому человеку было хорошо. Но также Дино понимал, покидая это место, что ангелу и демону не суждено быть вместе. Наверное, мир должен покачнуться, бассейны наполниться кровью и прийти тот, кто разрушит прежний характер…
Ости всхлипнула и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от страха и безмерной радости одновременно. Из темноты проявился силуэт мужчины, и при приближении она увидела советника Рондента. Ещё чуть-чуть, и она бы лишилась чувств, но была подхвачена сильными руками мужчины.
— Я здесь, я рядом, — прошептал он и обнял её так крепко, что её сердце зашлось.
— Как ты… — начала было она, но замолкла, когда увидела его жест, призывающий её умолкнуть.
— Только не здесь, — прошептал он и увел Ости в её покои.
Только за ними закрылась дверь, как девушка прижалась к нему, дрожа всем телом.
— Я с ума сходила, не находила себе место, где ты был всё это время? — спросила Ости, начиная привыкать к тому, что Рондент рядом.
— Пытался выжить и защитить нас, тебя и нашего будущего ребенка, — промолвил тот твердо и снова обнял девушку, втягивая носом любимый запах с густых волос девушки.
— Я столько пережила, — прошептала она, собираясь плакать, вспоминая количество пролитых слез, которые и сейчас рвались наружу.
Она вспомнила страх, сильный и безотчетный, за то, что здесь происходило, как она боялась за жизнь свою и жизнь своего ребенка. Всё время пребывания здесь под внимательным, следящим за каждым взглядом и оброненным словом.
— Думала, что ты… ты… тебя… — Ости силилась не плакать, но слезы всё равно прорывались через сомкнутые губы и приложенную к губам ладонь.
Он чуть отодвинул её от себя за плечи и внимательно всмотрелся в лицо той женщины, ради которой он вернулся и которую ему надо было спасти.
— Почти, но, видимо, у кого-то выше нас есть на нас еще планы, — губы советника тронула легкая полуулыбка.
— О, Рондент, — вздохнула Ости и обняла его.
Получилось крепко.
— Почему ты раньше не дал весточку о себе? — допытывалась она.
— В начале мог, а потом боялся, что ты каким-то образом сможешь меня выдать, — Рондент увидел зеленые глаза, вновь наполнившиеся слезами. — О, только не плачь, я не выношу, и… для нашего малыша не лучшим образом.
Советник положил ладонь на округлившийся животик Ости. Она вздрогнула и поняла, что ей не хватало простого теплого отношения к себе. То, что она не получала здесь ни от кого, только равнодушие или формальное общение, которое одно и давало ей понять, что она — не предмет интерьера, не мебель, она всё ещё жива и дышит.
— Что с тобой было? — прошептала Ости и утянула того в кресло.
Тот немного расслабился, и девушка села рядом, не отнимая рук от его.
— Я с самого начала знал, что Лилит уберет меня, как только я выполню свою миссию, — он прямо кивнул на её положение. — Она — не дура оставлять меня живым, и, я тебе скажу, не дай Шепфа встретиться с этой женщиной на тропе войны, как мы с тобой оказались: сотрет, уничтожит всех…
— Как же тебе удалось…? — прошептала дьяволица, неосознанно нежно гладя его ладонь.
— Выжить? — уточнил тот.
Ости судорожно сглотнула и кивнула, подталкивая его к тому, чтобы он продолжил.
— Только благодаря тому, что я вовремя подстраховался, сумев откупиться в нужный момент, ведь нам всем что-то нужно, мы все в чем-то нуждаемся, даже самые падшие и презренные, а именно к таким обращается Лилит для исполнения своих, — он громко хмыкнул и продолжил, — скажем так, специфичных просьб; думаю, что я не первый и не последний, кто должен был сгинуть в мрачных лабиринтах этого дворца…
— Сатана знал?
— Вряд ли, — Рондент пожал плечами, — Фамилье было некогда даже задуматься над странностями, закручивающимися вокруг их семьи, странный сон хозяина ада, разброд среди разных фракций ада, потеря двух советников, которые представляют огромные силы; не знаю какими путями, но Люциферу удалось удержать спокойствие и всё-таки собрать всех обратно, подавив восстания на периферии.
— Вики… — напомнила Ости.
— Вики — дочь Сатаны, да и она, несомненно.
— Они вместе, — предупредила его девушка.
— Я знаю, — спокойно произнес советник.
— Они брат и сестра, — возмутилась она.
— Как будто это что-то значит для демонов, — равнодушно произнес советник, — другое дело для Фамильи, и то, как себя позиционирует Сатана…
— Семье угрожают, Люцифер чуть не сел за то, что якобы убил Винчесто, — поделилась Ости.
— Дураку только не ясно, что это подстава для Сатаны, вопрос в другом — кто?
Они оба замолчали, понимая, что начинают обсуждать то, что, возможно, решится без их вмешательства. Ости всё-таки решилась нарушить молчание.
— Что сейчас будет? — она вгляделась в его агатовые глаза, под которыми пролегли тени заботы.
— На нашей стороне все козыри, — загадочно произнес он, приближая своё лицо к её, целуя пухлые желанные губы, отвечающие ему горячей взаимностью.
Лилу набирала на поднос еду без разбора. Бонт был голоден, она это знала, он это знал. Не знала об этом только Мисселина, которая исподтишка пристально наблюдала за девушкой. Для чего ей столько еды? Её взгляд скользил по изящной фигурке девушки, замечая всё. Стала дерганой, нервной, много ест, мало спит.