— Ну, Фроська, — только и мог вымолвить он. Дыхание его снова разгорячилось, а на лбу выступили капельки пота. Машина летела как шальная пуля, чудом не снося никого на своем пути.
У оживленного хитросплетенного перекрестка за пару кварталов до двора Фроси Борис замялся и сбросил скорость. Он озадаченно осмотрелся по сторонам и даже гладить ляжку Фроси стал медленнее.
— Знаешь-ка что, давай я тебя где-нибудь здесь высажу. А то боюсь, потом отсюда не выберусь.
— Ладно, — покорно кивнула Фрося. — Где мне выходить?
— А может, прямо здесь? Сейчас я к обочине прижмусь.
Машина резко ушла вправо, словив еще гневных гудков, и остановилась. Фрося отстегнула ремень безопасности.
— Ну, пока, — неловко произнесла она. — Ты позвони, как доедешь.
Борис кивнул в ответ.
Щеки Фроси все еще пылали румянцем, а все происходящее казалось чудесным сном. Она слегка наклонилась для поцелуя и закрыла глаза, готовясь вновь отдаться его жадным ласкам.
— Ну давай, пока. Здесь же нельзя долго стоять, — послышался голос Бориса. Фрося открыла глаза.
— Ах, да. Давай, пока.
Стараясь скрыть смущение, она поправила волосы и вышла из машины. На тротуаре она было обернулась, но машина Бориса уже исчезла.
Фрося охнула. Все было так неожиданно, так сумбурно. За один вечер их взаимоотношения перешли из одной фазы в другую. Борис наконец-то открылся ей. Фросе хотелось петь и кричать от переполняющих ее чувств. У нее есть парень! Теперь ей больше не надо скрывать своих чувств, в первую очередь от себя самой. Борис все знает и все понимает. Конечно, с ним ей можно было быть спокойной. С ним она всегда будет в уюте и в безопасности. Но в то же время, на душе у нее скреблась легкая грусть. Она немного сожалела, что не согласилась поехать к нему. Кто знает, чего бы еще удивительного принес этот вечер? И вдруг она обидела его? Вдруг он поймет ее неправильно?
Отказывать мужчинам, которые тебе нравятся — нельзя. Это Фрося знала из рассказов подружки Алиски, а она, вообще-то, училась на психолога. Фрося даже в нерешительности остановилась посреди дороги, игнорируя резкие порывы ледяного ветра. Глубокие сомнения теперь охватили ее душу полностью. А вдруг она только все испортила?
Так, чередуя бешеную радость с удручающими сомнениями, Фрося дошла до своего дома. А на следующий день она слегла с простудой. Ругая себя за то, что поехала гулять без шапки, она пила лекарства, ставила себе горчичники и полоскала горло. Но болезнь отступала неохотно.
Борис объявился в четверг. Он позвонил ей в своем обычном дружелюбном расположении.
— Эй, Фроська! Меня тут на такой интересный квартирник позвали! В пятницу, в баре «Чердак», в честь грядущего нового Года. Все наши придут. Такая туса будет! Ну и с вискариком, куда ж без этого. Пойдем вместе, а? Будешь подпевать мне. Я тебе даже текст свой сейчас скину. А то мне без тебя уже и неуютно как-то, робеть буду. Пойдем?
— А я не могу, я заболела, — грустно произнесла Фрося охрипшим голосом.
— Ого. Заболела? А чем?
— Да вот, что-то с горлом.
Фрося снова прижала трубку поплотнее, чтобы не пропустить ни словечка. Приятный баритон Бориса играл нежными нотами.
— Да как же так! Подводишь ты меня, Фроська!
Фрося расстроилась еще больше.
— Ты там как-нибудь лечишься?
— Да, пью доктор мом и витамин ц каждый день. И еще полощу горло и горчичники ставлю. И пью горячее.
— Продолжай-продолжай. И, главное, горячее пить не забывай.
— Да я пью.
— Ладно, придется пятницу провести без тебя. А ты лечись там давай, Ефросинья. А то без тебя и песни не песни, и пиво не пиво, — грустно усмехнулся Борис.
— Я обязательно вылечусь!
— Давай-давай. Ладно, спасибо, что позвонила. Был очень рад тебя наконец услышать.
— Это же ты мне позвонил, Борь, — уточнила Фрося.
— Да я знаю. Но ты могла бы мне и подыграть, — задорно ответил Борис. Фрося рассмеялась.
— Ладно, давай, пока. Мне идти пора.
— Пока. Пиши как выздоровеешь.
Борис повесил трубку, а Фрося довольно прикрыла глаза.
Несколько пошестерив интернет, Фрося нашла группу этой встречи. Туса действительно была грандиозная. Сорок человек подписчиков!
Но на следующее утро в группе появились фотографии с мероприятия. И Борис на них совсем не выглядел скучающим или робким. Он весело смеялся, приобнимая за плечо какую-то девушку, прижимался к ней в медленном танце. А вот он наклонился к ней вплотную и внимательно ее слушает. А она шепчет ему что-то на ухо. И его глаза снова горят этим хищным огоньком.