— Отдай, — угрожающе произнесла тень голосом Лили. Алиетт была безоружна, но это не отняло у нее решимости.
— Отбери, — предложила она, отступая.
Они схватились — каждая за то, что было ей ценно; с первого удара Лили смогла лишь легко оцарапать свою противницу, а затем та, более крепкая, сильная, вовсе не изможденная, схватила ее за запястье, и Лили поняла, что с трудом может пошевелить рукой. Издав дикий крик, она рванулась, стремясь достать Алиетт во что бы то ни стало, лезвие сверкнуло под луной, и обе противницы не смогли удержать равновесия: сумка Алиетт разорвалась, и из нее просыпалась на землю по меньшей мере половина ее содержимого, а Лили рухнула тут же, хрипя и зажимая обеими руками распоротое горло.
В окнах вспыхнул свет; понимая, что у нее остается не более чем полминуты, Алиетт подхватила с земли то, до чего могли дотянуться ее руки, и скорее метнулась к калитке. Та открылась и закрылась, словно бы подводя черту под случившимся; когда Сандрин и Аннет выбежали во внутренний двор, они увидели лишь Лили, лежащую на земле в окружении когда-то принадлежащих ей украшений.
— Беги за врачом, — сказала Сандрин, на что Аннет заупрямилась:
— Опять я?
— Беги, говорю, — повторила Сандрин тверже, и Аннет, недовольно бурча, скрылась в доме. Сандрин же, оставшись в одиночестве, хотела подойти к Лили, но неожиданно кое-что другое привлекло ее внимание — корона, позабытая Алиетт и оставшаяся лежать чуть поодаль, некрасиво заляпанная грязью.
Мгновенно переставая думать о чем-либо другом, Сандрин трепетно взяла драгоценный дар Зидлера в обе руки. Ничто не могло умалить красоты лучшего из творений Баха; рукавом вытерев с короны оставленные землей пятна, Сандрин замерла, любуясь тем, как бесстрастно переливается под лунными бликами холодная гладь золота.
***
— А что случилось потом? — нетерпеливо спросил кто-то. Девица в черном (мы с вами встречали ее уже — именно она когда-то играла с Пассаваном в бильярд, рассказывая ему о своих творческих замыслах) шумно опустила на стол полупустую кружку пива и, утирая губы, объявила:
— Ничего особенного! Бедная Лили выжила. Ей очень повезло, что горло успели зашить! Петь она, конечно, больше не могла — да и говорила-то с трудом. Конечно, после этого Мадам указала ей на дверь. Правда, свое обещание она выполнила, не отпустила ее с пустыми руками. На прощание Лили получила от нее пятьсот франков — ту самую сумму, за которую ее когда-то купили.
— Вот это ловкая баба, — проговорил один из слушателей с необычной смесью брезгливости и восторга. Рассказчица только пожала плечами:
— Доверяют мадам Э. либо глупцы, либо те, кому нечего терять. Лили относилась ко вторым… но ей это не помогло.
Она чуть приподняла кружку от стола, словно салютуя в память о несчастной судьбе Лили, и остальные собравшиеся за столом поддержали ее безмолвный тост.
— А что же художник? — спросил кто-то, когда траурное молчание закончилось.
— Его отвезли в тюрьму и держали там, пока не стало ясно, что Пассаван выживет. Граф потерял много крови, но, скажем прямо, отделался испугом. Он даже преисполнился сочувствием к этому несчастному… и не стал затевать процесс. Может, Даниэль вернулся бы на свободу, но он, бедняга, к тому времени окончательно спятил. Его увезли в лечебницу, и там он, должно быть, сгинул… сами знаете, какие нравы в домах душевнобольных. Хотя кое-кто говорит, что его вылечили и даже выпустили, посчитав более не опасным для общества. Не возьмусь судить: у меня нет доказательств ни тому, ни другому.
По Даниэлю никто за столом не был настроен скорбеть; кто-то из присутствующих даже сделал вид, будто плюет на пол, но на деле плевать не стал — в «Северной звезде», где и происходило сборище, подобное поведение было не в чести.
— А что со всеми остальными? Что эта Мадам?
— Ее заведение после всей этой истории пришло в запустение, и ей пришлось его продать, — доложила рассказчица, вздыхая. — Куда делись Аннет и Сандрин — никто не знает. И об Алиетт никто толком не слышал… как и о самой Мадам. Говорят, она покинула страну и уехала за океан… впрочем, такие, как она, бесследно не пропадают. Думаю, мы о ней еще услышим. Как и об Эжени.
— А еще…
— С Жюли все в порядке. Вы ведь еще о ней не забыли? Очередной приступ ее едва не убил, но господину Алексису У. удалось ее выходить. В Ницце она опекает сиротский приют, а еще поговаривают, что она собирается вернуться на сцену — в небольшой, но значительной роли. Андре и Бабетт наконец поженились… сейчас они в свадебном путешествии в Тоскане, но хотят скоро вернуться и выступать с совместным акробатическим этюдом. Месье очень их ждет.
— Он в добром здравии?
— Разумеется! Все так же пьет вино и знай играет в свои шахматы. Софи тоже чувствует себя чудесно… могу сказать, что внезапный успех ничуть не изменил ее.
Все украдкой обернулись к стойке, где Софи, напевая, протирала стаканы и кружки, и тут двери кабаре распахнулись, пропуская в зал еще одного посетителя. Он был невысок ростом, наружность выдавала в нем уроженца южных краев, одет он был хоть и небедно, но несколько аляповато, а на широкой перевязи, пересекавшей его грудь, висела закованная в ножны шпага с исцарапанным, истертым эфесом; двигался незнакомец плавно, но немного робко, словно ощупывал пространство перед собой перед тем, как сделать шаг, и тому было объяснение — он был практически слеп. Слепота, к слову сказать, вовсе не помешала ему безошибочно найти стойку и усесться за нее; Софи, отложив очередной стакан, оказалась возле посетителя, и он обратился к ней:
— Я ищу свою подругу. Ее зовут Леони. Она здесь?
— Она должна быть сегодня, — проговорила Софи приподнято, узнавая в незнакомце того, о ком она так часто слышала из рассказов и баек, которые Леони охотно рассказывала ей в перерывах между занятиями, — но позже.
— Что ж, — мирно согласился посетитель, — я подожду. Налейте мне бокал вина.
Софи не пожалела ему лучшее мюскаде из Севра, и слепец, принимая у нее наполненный бокал, заметил невзначай:
— У вас красивые руки.
— Вы видите? — удивилась она и тут же зажала себе рот ладонью, понимая, что сболтнула лишнее. Но он не выказал обиды или удивления, просто объяснил, коротко коснувшись ее запястья мозолистыми, но неожиданно чуткими пальцами:
— Нет. Я чувствую.
***
*Алиетт в целом точно описывает судьбу Карла X: младший брат низложенного и затем казненного Людовика XVI, он два десятка лет провел в эмиграции за границей, а затем стал наследником престола, следующим после второго своего брата, Людовика XVIII. Взойдя на трон в 1824 г., Карл проводил максимально реакционную и консервативную политику; в 1830 г. во Франции произошла революция, в ходе которой он был низложен и был вынужден бежать. В страну он больше не вернулся и умер от холеры в Австрии в 1836 году.
Finale. Les survivants
Апрельское тепло, заволокшее воздух над Парижем, постепенно рассеивалось, уступая место дуновению вечерней прохлады; солнце постепенно закатилось за крыши домов, оставив напоминанием о себе лишь редкие розоватые прожилки в затянувшемся сумерками небе, но праздношатающаяся толпа, заполонившая Новый Мост, отнюдь не торопилась расходиться по домам. Здесь были все: и обычные горожане, вышедшие на прогулку вечером субботнего дня, и те, кто желал за их счет раздобыть несколько франков на ужин, вино и, если повезет, общество какой-нибудь прелестницы. Букинисты, крутившиеся у своих киосков, наперебой расхваливали принадлежащий им товар; мальчишка-жонглер упражнялся в своем искусстве, подбрасывая в руках с полдюжины разноцветных шаров; бородатый скрипач наигрывал что-то веселое и незамысловатое, посылая улыбку каждому, кто останавливался, чтобы бросить монету в раскрытый футляр у его ног. Были здесь, конечно, и уличные художники — рассевшись в ряд у самых перил моста, точно воробьи на оконном карнизе, они, каждый на свой лад, набрасывали то, что видели перед собою, или же окликивали наиболее презентабельно одетых прохожих с предложением тут же, не отходя с места, нарисовать их портрет. Кто-то, подумав, соглашался, и из одного кармана в другой перекочевывали засаленные, похрустывающие купюры; в общем, вечер складывался удачно для всех, кроме одного человека — того, кто сидел чуть поодаль от остальных и сосредоточенно водил карандашом по бумаге, изображая вид на Консьержери.