— Окончание… — пробормотала Аталина, остановив лайр возле перекореженного шлагбаума.
Нэйлин помахала подруге из высокой будки, подняла шлагбаум и открыв дверь, спустилась вниз по лестнице.
— Цветочек! Аталь!
— Привет, Нэй!
Смотря на подругу, обычно внимательная к мелочам, Аталина долго не могла понять, что же изменилось в ней.
— Ты обрезала волосы, зачем? Нэйлин… ты похожа на парня!
Та улыбнулась в ответ:
— Тебе не нравится?
Более не в силах сдерживаться и изображать из себя каменную деву, Аталь разревелась. Расплакалась, как дура, утонув в острых, пахнущих табаком и бензином, объятиях подруги.
— Мне больше некуда пойти… Я никому не нужна! Нигде! Долбаный Фретч… Получил пику в бок, не пойми что теперь будет, Нэйлин…
— Ты никогда не умела рассказывать связно, Аталина… Кто такой этот Фретч?
Нэйлин сжала плечи Аталь:
— Знаешь, что? Я заканчиваю через полчаса. Дождусь смену и давай ко мне. Расскажешь все по порядку.
Когда явилась смена в виде высокого полного парня в оранжевом рабочем комбинезоне, обе девушки направились к дому Нэйлин Ранн. Пройдя по узкой пыльной, но довольно аккуратной улочке вниз, миновали несколько низких домиков с одинаковыми серыми крышами. Два крошечных магазинчика. Зайдя в один из них, купили пива, сигарет и печенья.
— У меня дома последняя Ночная Тварь с голоду удавилась. — хихикнула Ранн, добавив к покупкам упаковку лепёшек и вяленого мяса — Сколько с меня, Монни?
Полная пожилая женщина за прилавком быстро сложила покупки в бумажный пакет:
— Пятнадцать килотов. С долгом за прошлый раз, Ранн.
— Я заплачу. — Аталина протянула деньги.
Полнуха пожала плечами — ей абсолютно все равно было, кто заплатит.
Но все таки не все равно ей было, что за красотка — чистенькая, хорошо одетая, сопровождала сейчас Нэйлин Ранн. Потому — что, если бы все равно, зачем тогда чуть не снесла она прилавок, придавив его своими пудовыми грудями, сворачивая голову, желая проследить за девушками, вышедшими на улицу.
— Проходи, Аталь.
Дверь дома прикрыта на простую щеколду. Внутри было пусто, мало мебели, вещей, жизни. Место для ночлега, не более того. Дом — это место, куда хочется приходить. Это место, которое ты носишь с собой в сердце, а пространство, заполненное пылью, шкафами и тряпками это просто МЕСТО.
Нэйлин зажгла маленькую плитку и, нагрев сковороду, положила туда ломтики мяса, пока Аталина полоскалась в ванной.
— Иди мойся, — вышла из душа, с мятым полотенцем на голове, в домашнем зеленом платье Нэй — Я доготовлю. Яйца есть?
Нэйлин достала упаковку яиц требета, мелких и жёлтых. Направилась в ванную, по пути вдруг обернулась резко и обняла Аталину. Та уткнулась лбом ей в плечо.
— Мы что — нибудь придумаем, цветочек. Сейчас поедим и ты все мне расскажешь.
Аталь кивнула.
— Расскажу.
После, поедая подгоревшую все таки яичницу, запивая пивом, молчали. Только ближе к вечеру прорвало Аталину на откровения. Переводя дыхание, она вывернула подруге все события последнего времени: Хорсеттов, Фретча, Сонгр, Корделла… Сидя на маленьком диванчике в комнате, положив голову на колени Нэйлан, Аталь говорила, говорила и говорила…
Много говорила. Обычно немногословная, сейчас же она прямо изливалась. Словно бочка, полная водой, дала течь.
— Вот, Нэй… В общем то и все. Я не знаю, что мне теперь делать.
— К нему вернёшься? — Нэй сбила пепел в пустую банку из под пива.
— Придётся. Все равно вернёт. Я ж говорю — он по запаху находит. Я даже удивляюсь, почему до сих пор ещё не примчался… Явится скоро. Тем более, раз я одного из Хорсеттов порезала. Явится, притянет к ответу за члена семьи.
— Как?
— Так. — Аталина резко поднялась — Башку оторвёт и все… Я сейчас отдохну и уйду, Нэйлин. Поеду дальше. Прочь отсюда.
— Ну и куда ты поедешь?
Аталина прислонилась к спинке дивана:
— Не знаю. Может, в выселенных регионах спрячусь… Жить охота, понимаешь? До сих пор, казалось, все равно, а как приперло… Понимаю, что хочу жить. Хотя бы ещё немного! Хотя бы день…