На миг, один миг из глаз ушла муть, разлилась, растворилась, уступив место яркой синеве.
Крышка лайра резко щёлкнула, края встали в пазы. Девушка вздрогнула. И на Рэндара посмотрела хорошо знакомая ему — Аталина Баррет, ныне Корделл.
Дочь региона. Наследница ржавых, покосившихся столбов, комков проволоки и высокой жёсткой травы. Воспитанница Красного Дома. Звезда пип — шоу. Любовница сумасшедшей лесбиянки Нэйлин Ранн. Пара Главы Хорсеттов, Рэндара Корделла. Будущая мать его детёныша.
Дочь убийц. Дочь казненных…
Единственная. Его. Холеная, мутноглазая, сгорающая в желании, как в костре.
— Ну и зачем ты меня сюда привёз? — она стиснула руки на чуть округлившемся животе — Чего тут делать?
— Помнишь, у нас пикник не получился? — Рэндар поставил на траву большой бумажный пакет.
Аталина наморщила лоб:
— Ах, да… Ты же говорил!
— Я же говорил, дааа… — протянул оборотень — Когда поехали, говорил. И по дороге говорил.
— И что я ответила? — Аталь продолжала морщиться.
— Ты ответила: " Да, мой Повелитель! "
Аталина закатила глаза и разразилась длинным, протяжным стоном. Потом, наклонившись, достала из пакета плед и, развернув, бросила его на траву.
— Помоги, Повелитель. — вздохнула нарочито тяжело.
Корделл прищурился:
— Ну ка… Скажи ещё раз…
Девушка присела на плед, подогнув ноги.
— Что сказать? Чтоб ты помог мне?
Она потянула пальто с плеч — становилось тепло. Сэнзар вылез из облаков, вспомнив, наконец, свои прямые обязанности.
— Да нет, — прошипел Рэндар, глядя сверху вниз — вот так… Стоя на коленях: " Повелитель! "
— Иди к Небиллу, Повелитель! — изрекла Аталина с уже набитым печеньем ртом — Давай поедим. Жутко хочу есть!
Поняв, что очарование момента было кратким и уже окончено, Корделл присел напротив. Девушка протянула ему бутерброд.
Было очень тепло. По верхушкам деревьев гулял ветер. Небо с редкими облаками взирало на землю дымно — голубыми глазами. Хотелось лежать на земле и ни о чем не думать…
— А ты красивый, Рэндар Корделл! — вдруг сказала Аталина, вытирая пальцы салфеткой.
Тут же спохватилась — ей показалось, что вырвалась у ней эта фраза не к месту. Стушевалась и, чуть покраснев, буркнула:
— Извини… Я сказала ерунду.
Он расхохотался:
— Конечно, ерунду! У меня вполне заурядная внешность, Аталь. Даже рост не самый высокий. И, к слову, трансформаций тоже немного. Я обыкновенный Хорсетт. Не худший, конечно, вариант… Но и не лучший.
— Прекрати. Немедленно прекрати…
Тронула рукой щеку Корделла. И внезапно… Все внутри сжалось от понимания того, что она, Аталина, знающая миллион способов удовлетворить мужчину, совсем неспособна подарить ему обычную ласку! Можно доставить удовольствие ртом, рукой, зажать член между грудями или ягодицами, но что можно просто погладить по щеке, по голове… Обнять, не прижимаясь к телу мужчины своим — разве? Что это даст? Неужели это может быть так… волнующе?! Вот как сейчас! Она просто провела рукой по жёсткой, тёмной щеке и уже горит… Хочется целовать его, раздевать, говорить, какой он красивый и насколько желанный! Хочется, чтобы Рэндар делал тоже самое. Даже просто лежать рядом хочется… Или смотреть в глаза. Да, сидя в лайре и чтоб шёл дождь. С некоторых пор посещают же её такие мысли? Что это? Спросить у него, что ли? Ну поржет, само собой… Но не убьёт же…
— Слушай, Рэндар… — начала девушка, замирая внутренне от боязни быть жестоко высмеянной — Со мной какая — то ерунда творится! Это из — за меток твоих. Или из — за беременности. Я не знаю.
И в ответ на вопросительный взгляд, набрав полную грудь воздуха, вывалила оборотню спотыкающиеся и бессвязные образы мыслей, вздохов, слов и беспокойств. При катании неуклюжим языком этого комка — монолога Аталина прикрывала глаза, морщила лоб и нос, сжимала кулаки и трясла пальцами. Выглядело это смешно и очень глупо. Девушке было неловко и стыдно, провалиться бы к Небиллу под землю… Она уже и пожалела, что начала этот разговор. Зря! Ох, как зря! Дура резиновая.