дев минуту неподвижно, он как бы решившись на что-то, наклонился ко мне через столик и вполголоса заговорил: — А знаете, молодой человек, я хотел бы вас кое о чем попросить. Надеюсь вы мне не откажете, потому что следующего такого случая мне будет дождаться трудно. Вы готовы мне помочь? > Краснодар против: Я неуверенно пожал плечами: — Не знаю чего вы хотите, но если это в моих силах, не противоречит закону и здравому смыслу, я выслушаю вашу просьбу, — сказал я в ответ этому затейливому джентльмену в длинном пиджаке. — Хорошо, — продолжил он, — я расскажу, а вы решите. Я знаю, что из моего дома в будущем сделают музей, а из другого моего дома народную библиотеку. И сколько уж табличек понавешают… устраивали там все что хочешь за сто лет, и сейчас пользуются, а сколько ещё будут? Я ведь строил на совесть, для себя, так сказать. Хороший дом, долго простоит. Ничего конечно не вернуть и не исправить, но пользуясь случаем, хочу вас попросить об одном одолжении. Я изумлённо и вопросительно посмотрел на старика. Он продолжил: — В общем то, о самой малости. Я хотел бы просто справедливой памяти. Коли уж так вышло, что используют моё имущество уж более ста лет с гаком, то хотел бы попросить вас передать вашему градоначальнику, бургомистру, ну или как вы сейчас его называете, передайте пожалуйста вашим властям, что я, хотел бы прогуливаясь, видеть снаружи особняка, маленькую и очень скромную табличку с моим именем, как основателя, строителя и первого хозяина этого дома. Ведь я не получил за него и рубля от советской власти, а сколько лет оно уже служит. И сколько ещё послужит. Будьте уж так любезны. В его словах появились просительные нотки. Я слушал его и меня все больше тянуло на выход. Я не понимал происходящего, и мне не хотелось во всем этом участвовать. Я ждал момента встать и уйти. — Вы не думайте, — продолжал старик, — не просто так прошу, я вас отблагодарю авансом. Он вынул из кармана, как будто бы загодя заготовленный, маленький бумажный пакетик и положил на стол передо мной. — Разверните, — и Константин Яковлевич сделал как бы жест рукой, предлагая открыть. Мое любопытство преодолело страх и я решил открыть бумажный свёрток. Развернув, я увидел перстень, с красным ограненным, круглым камнем в центре. Я сразу же отодвинул этот пакет назад его владельцу. — Извините, — начал я, — но я не могу это принять., — по видимому это драгоценный камень, и зачем мне это брать? Я тут случайно, и мне бы нужно вообще то уже уходить… — Возьмите! — пододвинув свёрток ко мне, сказал он снова уже повелительным тоном, — я богат, и это самое малое что я могу предложить. Впрочем все эти драгоценности, мне и моей семье, уже ни к чему. Мы никогда не сможем ими воспользоваться, поэтому возьмите, я вас прошу. Такая встреча, как сейчас у нас с вами, бывает один раз в сто лет. Точнее, один раз в сто пять лет. Не возражайте. Это моя воля. Сделаете, что сможете, я не буду в претензии к вам в любом случае Мне не надо было соглашаться, ибо ситуация действительно была фантасмагоричной, но чтобы не злить старика дальше, я согласился, представив, что если все это какой-то розыгрыш, то и кольцо ненастоящее, и вообще чем я рискую и зачем отпираюсь. Я взял перстень со стола, и чтобы не потерять, пристегнул его к колечку ключей, навроде брелока. Пообещав, каким-нибудь, доступным мне способом уведомить власти о его просьбе, я посмотрел на свой застывший кофе в расписной фарфоровой высокой кружке. Я вспомнил, что это был одноразовый картонный стаканчик. Все это очень странно. Эти нелепо одетые люди, эта скрипучая музыка, этот пожилой мужчина, с его манерами, манией величия и невесть откуда взявшегося у него старинного золотого кольца с рубином. А вдруг оно настоящее? Вот же оно, и я нащупал его пальцами в кармане джинсов рядом с ключами от машины. Сушков, Сушков, Сушков….надо не забыть. Константин Сушков… Вдруг один из офицеров, сидящих рядом, подскочил, и наливая в бокал шампанского, громогласно возвестил всему бару, видимо последние новости, растягивая буквы в каждом слове, как бы на французский манер: — Господа и дамы! Сегодня наша Добровольческая Армия, под предводительством Лавра Георгиевича Корнилова, выдвинулись с Дона на Екатеринодар! Красные бегут, Ура господа! > Краснодар против: Все дружно чокнулись бокалами, дамы за соседним столом подняли чайные кружечки, а кургузые краснощёкие картёжники встали со своих мест и тоже налили себе красного вина. Кто то закричал "Виват! Да здравствует Император! " Музыка по прежнему разрывала граммофон. Так прошло пару минут, люди кричали и громко друг друга поздравляли. Стало потише, и я понял что мне нужно задать моему визави главный вопрос, и что я дал маху, до сих пор его не спросив об этом. Но и меня можно понять, не каждый день оказываешься в подобной ситуации. Я пристально глянув на старика, решил расставить все точки над " i " в нашем нелепом знакомстве и явном абсурде происходящего вокруг