— Поскорее кружку дай, ставь бутылки перед нами, всех наездников встречай, с закрученными усами! — пропел от куда-то издалёка чей то голос, принадлежавший по видимому когда-то бравому балагуру и записному шутнику. — Истинная правда правнучек, скучно-с. Слово чести.
— Шутить изволите мужчины, — оробев не по детски, поняв с кем имеет дело, прошептал побелевший и сразу протрезвевший Лёва.
— Отнюдь! Ты себе накапай-то грамульку. Тебе сейчас выпить пользительно будет. Пей, пей не стесняйся, а мы тебя пока введем в курс дела. Почему мы здесь и почему для нас выбрали именно тебя.
— За ваше здоровье, пить не буду, оно, как я понял вам уже ни к чему, значит за Новый год! — произнёс тост Лёва, выливая в себя полный стакан коньяка.
— Вот это правильно, вот это по нашему, по гусарски. — одобрил Лёвин поступок, голос принадлежавший бравому балагуру. — Выпросили мы тебя себе в помощь. Будешь нам помогать?
— Да легко! — чтобы побыстрее от него отстали, согласился на его предложение Лёва. — Но только предупреждаю сразу, делать я ничего не умею.
— А делать-то ничего и не надо будет делать; коньячок попивай, табачок покуривай, музон забойный ставь нам, с девками трахайся, а всё остальное мы сделаем сами.
— Как это? — не понял Лёва.
— А так это! Истосковались мы тут, и так на земные утехи и радости, здесь наложено табу, а у здешнего информационного поля потенциал огромный, то будем мы с тобой заниматься интеллектуальным трудом. Давай тему; стихи, проза, кроссворды, шарады, картины — будем сочинять, решать, изобретать и рисовать. Ну, а ты уж будь любезен организовывай выставки, пиши, печатай и в мировую сеть, — популярно ответили ему его гости.
Или уже партнёры?
— Эй на шхуне, ты там где? Ты чего задумался, прервав его воспоминания прозвучал с компьютера, недовольный голос ночного собеседника. — Так есть что-то?
— Да есть, за войну первую империалистическую, надо написать конкурсную работу. Есть кому взяться за эту тему? — спросил Лёва после некоторого раздумья.
— Мне, мне, мне, мне, мне, мне, мне, мне!!! — захрипел от возбуждённого крика компьютер. — Это моя тема.
— Да спокойнее князь, мы знаем, что Ваша — на неё никто и не претендует. Слышь, Лёва, а с авторскими песнями и со стихотворными конкурсами, сейчас как? — спросил бывший гусар, бравый рубака, поэт и балагур.
— Увы, никак! — ответил ему Лёва.
— Жаль, тогда хоть трубочку закури. Дай хоть из далека кайфануть!
Лёва взял свою старую, хорошо обкуренную трубку; достал с заначки пачку табака «Гецоговина Флор», набил трубку и подкурив выпустил облако ароматного дыма в компьютер.
— Балдейте господа, оставляю её вам, а я пошел спать. И попробуйте меня только снова разбудить на самом интересном месте!
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Брала русская бригада,
Галицийские поля-
И достались мне в награду,
Два кленовых костыля…
(песня*Галицийские поля*)
— Куда Вы прёте со своим вальтом, подпоручик, бью его по усам своим королём. За Вами ещё две атаки. Изволите рассчитаться сегодня или ещё партейку на квит? — спросил у сидевшего напротив в блиндаже, молоденького подпоручика, усатый грузный поручик с крестом Георгия на френче.
— Да сколько той жизни, а карточный долг — это дело чести. Свожу людей в атаку, а там можно и на квит. Готовьтесь поручик, я Вам не спущу, — ответил юноша подпоручик и, поднявшись со снарядного ящика, вышел из блиндажа.
— Будьте осторожны подпоручик, немцы сегодня злы, как черти, а мне не хотелось бы терять партнёра по картам! — крикнул ему вослед поручик.
— Братушки! — через несколько минут раздался снаружи звонкий голос юного подпоручика. — За веру, царя и отечество, братцы не посрамим славу русского воинства! За мной — урааааааа!!!
Поручик зябко поёжился, выпил рюмку водки, накинул на плечи свою вылинявшую и прожжённую шинель, вышел из блиндажа в окопы.
— Сопляк, мальчишка — точно без партнёра оставит, — выругался он вслух наблюдая в бинокль, за атакой и за подпоручиком, который покуривая папироску «Сальвэ», неторопливо шел под ураганным пулемётным огнём по нейтральной полосе, к линии заграждения, похлопывая себя стеком по голенищу сапога.
— Горниста ко мне! — крикнул поручик своему денщику.
— Труби отход! — приказал он подбежавшему ротному горнисту.
Над полем покрытом пятнами тумана и трупами солдат, пронёсся серебряный звук горна, призывно отменяющий атаку, безрассудного подпоручика.
— Вы что подпоручик белены объелись или Вам жизнь надоела!? Какой урод Вас учил так атаковать неприятеля? Перебежками, перебежками и ползком! Вам знакома такая тактика? Полевой устав читать надо! — после атаки, сорванным голосом насел поручик на щеголя подпоручика.