— Да где же они чёрт возьми подевались, сколько можно ждать!? — первым не выдержал Антон Какашкин, тридцатилетний молодой человек, по жизни ничтожный мелкий клерк и подхалим, но выполнявший на сайте роль модератора, зиц-администратора.
— Закрой рот, поц, — оборвала его стенания Лиза Какашкина, по мужу Марго Шмутцкер, приехавшая из Америки, пятидесятилетняя дама с ярко выраженными семитскими чертами лица, его сестра, или всё же мама? Как поговаривали у неё за спиной — одна из настоящих хозяек сайта. — Говорила тебе идьёту, что не зачем было подписываться под эту авантюру — торчим теперь здесь, как три тополя на Плющихе.
— Мы уже обсуждали дома эту тему, и довольно мотать нам нервы — зло отозвался её брат, или всё таки сын?
— Вам надо показываться иногда на людях, а то и так уже начали болтать на сайте, что Вы постоянно живёте в Америке и оттуда его финансируете. — вклинилась в разговор невзрачная особа — жена Какашкина — Альбина, выполняющая на сайте административно-карательные функции.
— Болтают говоришь? Вот суки и неймётся им где я живу. А ты знаешь что Лялька — составь-ка мне списочек этих болтунов…
— Зачем это ещё!?? — недовольно спросил Кукушкин.
— Вайзмир! — горестно вздохнула Шмутцкер. — И за что мне такое счастье на голову? Много будешь знать… Разливай лучше ещё по соточке шлимазл. Да тюлечки, тюлечки положи побольше на чёрный хлебушек. Всем хороши пиндосы, вот только сало у них апельсинами воняет и чёрного хлеба нет. Да и водка сплошь катанка.
— Это мы мигом, это мы разом — завертелся ужом её брат разливая по пластиковым стаканам тёплую водку.
И во время. К воротам небольшой церквушки, которая находилась в пригороде Питера подъехал шикарный свадебный белый кабриолет весь украшенный лентами и позолочёнными кольцами. На переднем сиденье сидел невзрачного вида серенький человек — куратор, майор в отставке, зато на заднем — во всей красе блистала супружеская пара. На молодой, шикарное розово-кремовое платье украшенное вышивкой и кружевами, было с треском одето на утянутые корсетом располневшие телеса. Её грудь не поместившаяся в чашечки бюстика была почти полностью на виду, приковывая внимание мужчин — отвлекая их внимание от чудной головки, которую украшала шляпка с небольшой вуалеткой. Шляпка была отстой и сидела на ней, как на корове седло, но вуалетка была нужна — она скрывала испещрённое морщинами лицо. Увы… Молодая, как говориться, была далеко давно не молода. Но это нисколько не смущало сидевшего рядом с ней, в костюме с отливом, плешивого раздобревшего на продаже литературного торчества молодого. Похоже, что торговля книгами авторов сайта, которые участвовали в его конкурсе приносили Прусакову довольно неплохой гешефт, и не только ему одному. Если бы было по другому, то никто бы не стал тратиться на то чтобы прилететь с Америки, на это стрёмное мероприятие, Так что на венчание прибыли только заинтересованные люди. Ну, не уважали на сайте Прусакова; ни как автора, ни как организатора литературных конкурсов, в которых он жульничал, безбожно подсуживая нужным ему авторам и своим клонам… Но ему сегодня, как и всегда, было на них наплевать. Главное — денежки с торговли капали регулярно и можно было себе позволить жить-не тужить, закатывая подобного рода бардельеро. Даже своё венчание он рассматривал, как некую коммерческую сделку между собой и господом Богом, в надежде на то, что тот будет ему помогать в торговле, ну и в жизни конечно. По крайней мере так ему обещал священник, которому он отвалил за обряд кругленькую сумму.
И действо началось. По православному обычаю, молодые вошли в церковь вместе. Перед обрядом венчания они исповедались и причастились. Священник, совершающий церемонию венчания, был одет в праздничное облачение. Он поставил молодых возле аналоя, дав им горящие свечи, которые они должны были держать в руках всю церемонию. Свидетели и дружки расположились за спиной венчающихся, держа над головами венчающихся венцы. Хор грянул псалмы, священник осведомился у молодых, нет ли каких препятствий для брака. На что молодые дружно ответили, что препятствий нет, а Прусаков добавил, что он хоть и не крещённый, но всю жизнь мечтал обвенчаться. Священник выронил кадило.