УМЕЮТ ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ ГУЛЯТЬ
В ресторане «Крым» гремела музыка, и стоящий на сцене певец надрывался за вишни, которые неожиданно поспели в саду у дяди Васи и потому пиндюлину, прилетевшую из прокуренного воздуха, никто и не увидел. Но восьми пудовый пьяный полковник, принявший её всем своим откормленным рылом её прочувствовал сразу. Он хрюкнул, поднялся в воздух, преодолевая закон всемирного притяжения, пролетел по воздуху пару метров и врезавшись в столик - опрокинулся вместе с ним на загаженный пол ресторана Крым.
- Это тебе за сопляка, сухопутная крыса, от боевого офицера! - произнёс, потирая кулак флотский офицер, совсем ещё молодой лейтенант, подогнавший неожиданно такой респект полковнику, помощнику коменданта города, который в данный момент валялся на загаженном полу, посреди битой посуду.
Испуганно завизжала сидевшая за столиком шмара, снятая полковником по случаю кутежа у входа в ресторан Крым.
Утихла музыка. Казалось, что смолк даже ветер, свирепствовавший в этот осенний вечер за окнами ресторана. В зале повисла особая гнетущая тишина, какая бывает перед грозой. И она не заставила себя долго ждать. Раздался отборный мат. Полковник, придя в чувства, стал требовать у поднимающих его собутыльников свой пистолет, чтобы проучить наглеца.
- Заткнись гнида, не то ещё получишь! - пригрозил полковнику лейтенант, ожидая дальнейшего развития, так неожиданно свалившегося на его задницу приключения.
А ведь, как хорошо начинался вечер, в этой южной Пальмире. Лейтенант Упашкин, а это был он, после излечения в госпитале, получив деньги, причитавшиеся за боевую службу, зашел, за неимением лучшего, в самый престижный ресторан, в этом городе, как о нём шутили сами моряки - города камней, хорей и бескозырок, и нате вам такой сюрприз; пьяный в жопу полковник сначала влез со своей шмарой и собутыльниками к нему за столик, а потом ещё и стал читать мораль, как подобает вести себя младшим офицерам, в присутствии старших по званию, как будто Упашкину мало было своего старпома, всю боевую службу нывшему, как больной зуб.
То, что хоть благодарность за лекцию, в виде пиндюлины и оказалась для полковника полной и самое главное - с ног сшибающей неожиданностью, успокаиваться он не собирался, что тут же и продемонстрировал. Увидев вбежавший через черный ход патруль, поднял над головой стул и с криком: «Кранты тебе салабон!!» - бросился с ним на лейтенанта.
И они, таки действительно пришла бы, в пьяной драке герою, спасшему мир от ядерного колапса, если бы не вмешалась судьба, в виде патруля с «Дрезино», случайно оказавшимися первыми на месте пьяной свары. Командир патруля мичман Шевел, увидев, что бьют своих, ловко подставив подножку не в меру ретивому полковнику и обезоружил его. Удар под дых и контрольный в голову - пришёлся очень кстати. Пока осоловевший полковник сидел на полу, тупо рассматривая заплёванный паркетный узор, лейтенанта Упашкина, несмотря на его сопротивление, вывели через Чёрный ход, с ресторана и, поймав такси, отвезли на корабль.
Что касается дуэли, до которой молодой лейтенант имел слабость, до неё дело не дошло. Его просто разжаловали на суде офицерской чести.
Офицерский состав советских вооруженных сил - по живому разлагался и загнивал.
СНАЧАЛА ЖИТЬ! ПОТОМ ФИЛОСОФСТВОВАТЬ
1
Лёва Давыдов с трудом приоткрыл правый глаз, и, увидев перед собой большую женскую задницу, в грязных трусах, выглядывающую из под белого медицинского халата, снова его закрыл: «Добухался, галюны пошли». - подумал он, тяжело ворочая мозгами.
- Очнулся матросик, - вдруг услышал он пропитый сиплый, как у мужчины, женский голос, - вот и хорошо, вот и ладненько, теперь быстрей на поправку пойдёшь, - не унимаясь, трещала над головой женщина, видимо медсестра - обладательница чудовищной задницы и пропито-прокуренного голоса.
- Слышь кобыла, где я? - открывая оба глаза, произнёс с трудом Лёва, и не узнал свой голос, так необычно он звучал. Удивило не только звучание голоса, но и тело, крепко привязанное ремнями к койке.
- Развяжи сука, развяжи немедленно, освобожусь сам - порву твою жопу на немецкий крест! - начал он бесноваться, безуспешно пытаясь освободиться от связывающих его пут.
- В госпитале ты матросик, а если ещё точнее - в дурдоме, - нисколько не испугавшись угроз, проинформировала его медсестра, - успокойся и лежи тихо, если хочешь выйти отсюда живым, не то позову санитаров, они сделают из тебя овощ. - прошипела медсестра и наградила Лёву звонкой оплеухой. - За кобылу! - после чего развернувшись на каблуках вышла из палаты.