Вместо ответа, подозвав официанта, я ещё заказал пива, давая понять Лосю, что я готов ещё послушать - за жизнь.
- Ну-с, тогда приступим, - отхлебнув с бокала хорошую порцию ерша, сказал Лось - представьте себе господин писатель, меня лет эдак с тридцать назад, молодого и без этого кранца. Тяжело? Но всё же постарайтесь. Я тогда служил рядовым матросом на славном Краснознамённом Флоте, его Величества Советского Союза. В дальнем боевом походе, на переходе через Бискайский залив, наш корабль попал под раздачу зимнего урагана. Шквальный ветер, волны величиной с небольшие горы, качка такая, что почти вся команда, от морской болезни - в лёжку по шпигатам. Всё, что можно на корабле мы принайтовали и задраили ещё в Ла-Манше. Сами ходили травить в гальюн, на главной палубе - по переборкам. Да что я Вам объясняю, если Вы сами служили, то за морскую болезнь знаете. Отвратная штука. Адмирал Нэльсон, так и не смог её перебороть. Страдал ею до конца своих дней. Ну, а так как я не адмирал, то я ею почти не болел, а значит, ишачил на верхней палубе, за всех тех болящих шлангов.
Хорошо, что на палубе я был пришкертован к лееру, а то смыло бы за борт на раз, два, три. А вот годок мой забыл или забил - не захотел подстраховаться. Как я его поймал за полу шинели, так для меня самого осталось загадкой, но я его поймал уже за бортом и вытащил на палубу. Вот с тех пор мы и подружились, я бы даже сказал, побратались. Бывает.
Отслужили, как положено, всё чин чинарём и ещё дружили после службы лет пять. Он был у меня на свадьбе боярином. Потом, его потянуло в шахту за большими деньгами, где он и пропал. Я уже думал навсегда. Нет. Встретил я его на базаре - собирал бутылки. Полубомжевал. Хату свою ещё не пропил.
Я поступил с ним, как с братом, помог восстановить ему документы, устроил на работу, посадил на свою машину и выдал подъёмные.
Зря. Это я погорячился. Он пропал через две недели, с деньгами и машиной. На его хате уже жили другие люди.
Видно сбылась мечта идиота. Продал свою хату и разбогател. - старый боцман, махнул рукой и горько вздохнул. - Интересно - надолго ли? А Вы господин писатель говорите морское братство. Может где-то оно и есть, не на словах, но мне почему-то не встречалось, а Вам, скажите, положа руку на сердце, встречалось?
Подкурив папиросу Сальвэ, я задумался, а потом сказал:
- Даже и не знаю, что Вам на это ответить, но думаю если мы возьмём для примера экипаж ракетного катера, где все знают друг друга не один год и где все, как одна большая, дружная семья, там возможно и отыщется морское братство. Что у Вас есть на это сказать? - спросил я старого боцмана.
- Смешно.
- Хорошо, я Вам докажу. - меня стал выводить из себя его сарказм. - Смотрите и читайте, - открыв в своём ноутбуке закладки на сайте Одноклассников, сказал я ему.
- А Ваш друг забавный малый, - прочтя мою переписку, буркнул он, через пару минут.
- В смысле?
- Да брехло он, или культурно выражаясь, фантазёр. Где это видано, что моряки срочной службы, называли мичмана, пусть и старшего - адмиралом? Сундуком, согласен! Далее, - продолжил он анализ, - одна большая семья? А почему, тогда у него на фото он не с братьями, а как он пишет в комментарии к этой фотке, со своими подчинёнными! В какой семье Вы видели подчинённых? Питается он вместе с офицерами в отдельной кают-компании или вместе со своими подчинёнными? Да и что едят матросы срочники, команда его катера? - Лось отхлебнул ещё пивасика, закусил кефалькой, аппетитно отрыгнул, и смачно затянувшись трубочкой, продолжил свой рассказ. - Я был на многих кораблях и на срочной службе, и на гражданке. Питание команды, в первую очередь, зависит от командира корабля. Мой первый командир, кавторанг Савочкин, поломал сложившуюся порочную практику, отдельного питания рядового состава и командного - офицерского. Что там уж говорить о мичманах. Ели они всё вместе с матросами, так же как и пахали. У него с этим было строго. Зато на другом корабле первого ранга, у господ офицеров была не только своя кают-компания, с официантами гарсунщикам и вестовыми, но и свой камбуз. Соответственно было и другое меню; в отличии от сухой картошки, мороженного испорченного мяса и сухарей с тараканами, у рядового состава. А Вы господин писатель говорите морское братство, не правда ли интересно? Вообще офицеров, с чистой совестью, которых в то время, можно было бы назвать отцами-командирами, можно было по пальцам пересчитать - единицы.
- А сейчас? - не удержался я от вопроса.
Прежде чем ответить, Лось отхлебнул пивасика, затянулся своим душистым табачком и внимательно посмотрел мне в глаза,