— Ну, — сказал уже тогда я государству, — теперь-то можно и передохнуть от исполнения интернационального долга и строительства коммунизма.
— Ну, да, конечно, — ответило государство, на мою просьбу об отдыхе, — счаз, размечтался. Подштопали в госпитале, подрихтовали? Скажи спасибо, что живой. Так, что с новыми силами — на работу.
А ведь действительно живой, поэтому взял я выданный мне рабочий инструмент в руки, и на стройку. Строительство утопического коммунизма, ещё никто не отменял. Хотя… уже что-то такое брезжило на горизонте. Дули из под железного занавеса какие-то сквозняки перемен. Государство от этих сквозняков приболело: начало его температурить и лихорадить. Начало оно кидаться в разные крайности: от безалкогольных указов, до перестроечных законов. Кидалось, кидалось, пока благополучно и не развалилось на другие социально-близкие государства. Волею судеб я и оказался в одном из таких независимых государств.
— Что будешь строить государство и кому мне надо будет отдавать твой долг? — спросил я — вечный должник и бывший строитель коммунизма, у вновь организованного государства.
— Ты знаешь, ты это, постой пока в стороне, — ответило мне государство, — честно брат не до тебя сейчас. Дай мне окрепнуть, подняться на ноги, а потом мы с тобой заживём. Даже не представляешь брат, как мы с тобой здесь заживём. Всю Европу заставим себя уважать, да что там Европа, весь мир нам будет завидовать. Ты мне веришь? — спросило государство.
— Верю, — ответил я ему. А, что мне оставалось делать — не драться же с ним за украденные им банковские вклады?
— Ну, тогда потерпи брат, я сейчас сделаю ревизию всех банковских вкладов, природных ископаемых, заводов и пароходов. Потом всё это поровну поделю, по едокам и заживём мы — ай люли малина. Ты мне веришь?
— Верю, — ответил я ему затягивая потуже свой пояс.
— Верь брат, — и государство взяло и временно исчезло из моей жизни, прихватив с собой все мои ваучеры и банковские вклады — мою надежду на обеспеченную старость.
И остался, ограбленный своим государством, я сам на сам: с перспективой умереть голодной смертью, и с со своей голубой мечтой об обеспеченной старости.
Двадцать лет и три года бился я за неё и уже когда вот-вот мечта моя стала уже сбываться: от длительной спячки очнулось государство.
— Ну, как ты там брат? — спросило оно меня.- Живой, дышишь? Ты это, того-самого не обижайся на меня, сам понимаешь, время такое было, надо было налаживать всё по новой теме, тем более Майданы, революции достоинства, сам понимаешь… не до тебя. Кстати тебе достоинства не надо? Не то, по старой дружбе могу тебя им наделить,… ну не надо так не надо, как сам знаешь. Ты вообще-то рад, что я вернулось? У меня теперь вроде, как всё в порядке, так что будем снова сотрудничать, как и полагает законопослушным правовым субъектам. Я смотрю за это время ты брат заматерел, оброс шерстью и жирком, а я ты уж извини брат, по ходу развития набрало кредитов в МВФе, так что брат — ты снова мне должен. Ты уж не обижайся, но квартиру и машину я у тебя забираю, в счет погашения моих долгов. Кстати — пенсии по старости, тебе тоже не предвидится — извини, договор с МВФ. Так, что можешь до конца своих дней и дальше работать спокойно, мастырить свой личный капитализм.
— Да как же так, — возопил я к кормильцу-государству в очередной раз им ограбленный, — мне-то, что делать, ты же у меня почти всё забираешь!?
— Ты правильно сказал, почти всё. — ответило лениво государство, сытно отрыгивая запахом моего имущества осевшего где-то на Кипрских офшорных счетах. — Почти — запомни брат — это не всё. Жизнь и свободу выбора я же тебе оставило? Можешь уезжать работать за границу, а нет — живи и молись на меня, чтобы я не начало строить опять коммунизм. Да, и не забывай брат мечтать.
Что может быть лучше мечты о мирной и обеспеченной старости?
В утешение и чтобы таки немножко поднять вам настроение, расскажу старый еврейский анекдот:
Как-то к одному раввину пришла молодая евреечка и задала тому вопрос:
— Скажите мне рабэ, как мне лучше быть сегодня в мою первую брачную ночь — внизу или таки сверху?
Мудрый раввин взглянул на неё поверх очков и ответил:
— Как ты деточка не крутись, а тебя по любому, таки отымеют.
Так что же нам остаётся делать,, уважаемые читатели? Не смотря ни на что, крутиться на зло всем!
Без намёка на талант
«Аптека, улица, фонарь.»
Талантлив автор питерЕц??
Нет, балаганный он звонарь —
не Блок, от прозы он торгаш.
И ходят слухи, что алкаш —
злобных клонов, засланЕц!
Если вы внимательно прочли, уважаемые читатели, мою предыдущую заметку, то наверное увидели, что в ней нет ни малейшего не то, что упоминания, а даже намёка на некоторого питерского автора, который, почему-то узнал или увидел в ней себя. Он обиделся или сделал вид, что обиделся, но и тем не менее начал на литсайте Фабула, даже не травить меня как автора, а оскорблять и угрожать мне физической расправой.