— Рад видеть вас, Данимира Андреевна.
Я поблагодарила в некотором замешательстве — в голове уже немножко шумело, а разговор предстоял непростой. В то же время отказываться было неудобно — вдруг Мерлин, которому придётся пить в одиночестве, подумает, что я его не уважаю. Бокал я приняла, но решила пригубить из него чисто символически.
— Тоже рада видеть вас, магистр, — я широко улыбнулась, надеясь, что именно такую улыбку называют «ослепительной». — Тем более, мы встретились по такому прекрасному поводу — бал в честь благополучного возвращения домой вашего воспитанника.
Сегодня магистр был облачён во фрачную пару, но не перестал походить на знаменитого поэта. Только в нашу первую встречу домашний вид Мерлина навевал мысль о том, что не стоит выходить из комнаты, а теперь он будто бы приготовился получать Нобелевскую премию.
— Поговаривают, это событие не могло бы состояться без вашей помощи. — Голубые глаза за стёклами очков прищурились.
— Пустое, дорогой магистр, — с интонациями светской львицы произнесла я. — Его Высочество справился с выпавшими на его долю испытаниями с честью и самостоятельно. Не сомневаюсь, ваши уроки стали в том неоценимым подспорьем.
Магистр неопределённо хмыкнул.
— Ну да, ну да… Кайл — способный мальчуган…
Наступило молчание, плавно перерастающее в неловкое молчание. Надо было приступать к делу, но я не знала с чего начать.
Я откашлялась.
— Чудесная погода стоит. Хорошо, что дождя нет… Э-э-э… Ну, в смысле, зал без крыши… и всё такое…
— Как же без крыши… никак нельзя без крыши… Крыша есть, просто не такая, к какой все привыкли. А погода… да, чудесная…
— А у нас тоже на праздники облака разгоняют…
— Неужели? С помощью магии? — Мерлин был серьёзен, но казалось, светская беседа о погоде его забавляет.
— С помощью химии. С самолёта что-то сеют… кажется…
Как же я не любила просить у незнакомцев! Как там у классика? «Сами предложат и сами всё дадут»? Если бы. Тут скорее подходила другая фраза, не менее знаменитая, — «никто не даст нам избавленья»… и что-то там про «своею собственной рукой»… Мозолистой рукой… или не мозолистой, нормальной рукой?..
— О чём задумались, Данимира Андреевна?
Я решилась и выпалила:
— О жизни, дорогой магистр! Неловко обращаться с просьбой в такой праздничной обстановке… вам, наверное, развлекаться хочется, а я тут со своими проблемами… но по некоторым причинам прошу уделить мне внимание именно сейчас. Мне нужна консультация по одному жизненно важному вопросу.
Магистр удивился.
— Вы хотите поговорить со мной о жизни? А не боитесь, Данимира Андреевна, что у нас могут оказаться разные представления об этом предмете?
— Ничего, я буду иметь это в виду.
— Что ж… Излагайте.
— Вначале… могу ли я рассчитывать, что этот разговор останется между нами?
— Безусловно.
— Э-э-э… я имею в виду — совсем между нами… — Приблизив губы к его уху я многозначительно пробормотала: — Кругом полным-полно способных мальчуганов.
Всё-таки Мерлин действительно был великим волшебником. Он не щёлкал пальцами и вообще обошёлся без пассов и прочих телодвижений. Но действительность вокруг начала меняться. Исчез бальный зал, исчезли аркады и звёздные водовороты. Я очутилась на вершине пологого холма, вокруг простирались пасторальные поля, вдали паслись белые овечки. Полуденное небо было невинно-голубым, солнышко мягко пригревало и веял лёгкий ветерок. Колонна, возле которой мы стояли, преобразилась в огромное дерево со светлой, седого оттенка корой. Судя по листьям, это был ясень, очень старый ясень. Между толстыми корнями струился ручей, в листве промелькнул и исчез какой-то рыжий зверёк. Наверное, белка.
Где-то за горизонтом прокатились глухие раскаты грома… а может, это было чьё-то гневное рычание… Кого-то лишили информации.
Сам Мерлин, кстати, тоже исчез. Вместо него появился огромный змей толщиною в три бревна, свившийся кольцом вокруг ясеня.
Я почувствовала настоятельную необходимость опереться рукой о дерево.
Кора была гладкая, шелковистая.
Текучим движением тело змея переместилось и теперь массивная треугольная голова явилась прямо передо мной.
Наверное, тут стоило упасть в глубокий обморок — змей я всегда боялась, но на плоской морде пресмыкающегося красовались знакомые очки в золотой оправе — на этой голове они казались игрушечными. Сюрреалистическая деталь не дала инстинктивному страху перерасти в полновесную панику. Это Мерлин, сказала я себе. Ему скучно, он развлекается как может.
Змей потянулся хвостом к ветвям, затем преподнёс мне золотисто-жёлтый плод, обвитый кончиком хвоста.
— Яблочко?
Символизм этой ситуации мне не понравился. Я наивно похлопала глазами и яблочко не взяла.
— Какое ж с ясеня яблочко?
— Ваша правда, Данимира Андреевна, — усмехнулся змей и вместо яблока возникла белая роза — с нежными лепестками в капельках росы.
Я подумала, но никаких тёмных историй про розу с ясеня не припомнила, поэтому подношение приняла и воткнула цветок в причёску, заложив его за ухо.
— Присядем? — предложил Мерлин.
Оглядевшись, я не увидела ничего похожего на сиденье. Никто и не подумал наколдовать табуреточку по-быстрому.
— Земля здесь тёплая, — сообщил змей.
— Надеюсь, что не только земля тёплая, но и трава не пачкается, — с намёком сказала я и села, прислонившись спиной к стволу ясеня. Потом поставила свой бокал на землю, расстегнула ремешки, скинула туфли и вытянула ноги. Это было прекрасно и земля действительно была тёплой. Знакомое ощущение посетило меня: почудилось, будто я в чёрной степи и впереди у меня километры порванных нитей…
Чешуйчатое бревно шевельнулось и змей вдруг с удовлетворённым вздохом уложил свою тяжеленную голову мне на колени.
Раздался шипящий выдох:
— Хорош-ш-о-о-о…
Я содрогнулась, но поняла, что надо терпеть.
— Снимите с меня очки — ужасно надоели — и рассказывайте.
— Я решила к вам обратиться, потому что вы — лучший. Вы — легенда, — начала я с неприкрытой лести. — Про вас даже книжки пишут.
— Видел я эти книжки, — скучным голосом отозвался змей. — Если писателю нужен могучий маг — так сразу вынь да подай ему Мерлина. Мерлин то, Мерлин сё… Абсолютно всуе. Ничего своего придумать не могут, ленивцы.
— Сейчас просто постмодернизм в моде, — сказала я. — Не расстраивайтесь, это издержки славы. Про вас обычно хорошее пишут.
Змей приподнял голову, глянул на меня одним глазом и хмыкнул.
— Ну-с, так что там у вас?
Печально вздохнув, я повинилась:
— Нарушение магической клятвы.
— Ай-яй-яй, Данимира Андреевна, как же так? Неужто вы не знали, что даром такое не проходит? Расплата может настигнуть в самый неожиданный момент… и, поверьте моему опыту, этот момент всегда неподходящий.
Я опять печально вздохнула.
— Даже толком не уверена, существует ли тот, кому я дала клятву. Но мне ответили… кажется. Во всяком случае, то, о чём я просила, исполнилось.
Я рассказала о том, как глупо попалась в ловушку ковена, о нападении и побеге, о смертельном страхе, овладевшем мной, и об опрометчивом обещании на Тучковом мосту.
— Может, это была галлюцинация на нервной почве? — с робкой надеждой предположила я. — Может, и не было под мостом пришельца из другого измерения? И вообще никого нет?
— Даже если под мостом никого не было, то теперь есть. Пламенная клятва вполне способна породить нечто… назовём это существо Кредитором. Но вы уверены, что нарушили слово?
— Уверена.
Набрав побольше воздуха, я приготовилась признаться Мерлину, что вопреки обещанию полюбила его ученика, принца Кайлеана, но змей произнёс небрежно:
— Впрочем, тут всё элементарно. Пусть кто-нибудь другой отдаст то, что вы получили на мосту, и долг будет аннулирован, клятва утратит силу. Да, имейте в виду, имеется обязательное условие — всё должно произойти на том же самом месте, где прозвучали слова обещания. Но такая сообразительная девушка как вы легко справится с этим пустяком. Видите, ваша проблема решается просто, не благодарите.