Кайлеан пользовался неизвестной почтовой программой, но все «почтовики» несложны.
Я торопливо вбила адрес отца; путаясь в латинице, набрала короткое сообщение.
Всё-таки заменила «папочка, спаси меня» на «папа, забери меня отсюда».
Трижды отправила письмо отцу и трижды маме.
Для верности надо было отправить сообщения через социальные сети. Вдруг мама зайдёт на какую-нибудь из своих страниц раньше, чем в почту. Чем скорее родители увидят мои послания, тем больше у меня шансов выпутаться из этой истории.
С трудом вспомнив пароль, я залогинилась в «Контакте» и быстро просмотрела сообщения с недоумёнными вопросами по поводу моего отсутствия.
Сообщений от мамы не было. Вообще ни одного.
Я насторожилась.
Тогда я зашла на мамину страницу в «Контакте» и увидала такое, от чего волосы зашевелились у меня на голове.
«Последний раз Лара была в сети…»
И дата.
Последний раз мама посещала свою страницу в день, предшествующий моему дню рождения. Тому самому дню рождения.
Мамы не было в сети больше года!
Может быть, она забыла пароль, забросила эту страницу, завела новую?
В других сетях дата последнего посещения стояла та же.
Может, мама занялась моими поисками и потеряла интерес к виртуальной общественной жизни?
Я торопливо нашла сайт, посвящённый сейду. Мама вела там семинар, консультируя менее опытных коллег-ведьм, и относилась к этой деятельности очень ответственно, считая её своей миссией. Её ученицами были, в основном, ведьмы из провинции, из маленьких городков и сёл, из отдалённых уголков нашей страны. Мама опекала тех, кто не имел возможности ездить на очные семинары, и никак не могла их бросить безо всякого объяснения.
Но и здесь она отсутствовала больше года, исчезнув без видимых причин.
Сама не зная зачем, я нажала на звёздочку «избранного» и приоткрыла рот: последними в списке были все мамины страницы. Кайлеан собирал информацию о моей матери и давным-давно был осведомлён о её подозрительном отсутствии в Сети.
Я таращилась на экран компьютера и мысли мои разбегались как испуганные зайцы.
Что-то случилось.
Я вдруг вспомнила кривую ухмылку Мортена, когда я грозила ему местью отца. «Это вряд ли», — сказал он, будто что-то знал.
Что мне теперь делать, я не знала, и, когда в офис ворвался Кайлеан, продолжала сидеть за столом в полной прострации. С какой-то отстранённостью я отметила его вид: глаза горят, лицо искажено гневом, на висках вздулись тёмные вены, будто в его жилах текла чёрная кровь. И корону он где-то оставил.
Кайлеан накренился, упершись в столешницу кулаками, и прорычал:
— Как ты сюда попала?
Некоторое время я сидела неподвижно, потом очнулась, вскочила и тоже подалась вперёд.
— Нет, это я тебя спрашиваю, — зашипела я, поворачивая к нему монитор с маминой страницей. — Это что такое?
— Как ты вошла в систему? — продолжал рычать он.
Стыдно признаваться, но дальше я принялась кричать:
— Я-то отвечу — как! Но ты мне вначале скажи — это что такое? — Я трясущимся пальцем указывала то на монитор, то на антенну. — Это что такое?! Интернетник? Интернетник?! Он у тебя не просто есть! Ты! Его! Изобрёл!
— Зачем ты с бала удрала?
— Мамины страницы у тебя в «Избранном»! А сам говорил, что Интернета нет!
— Кто тебе помог?
— Кто угодно мне помог, только не ты. Ты только врал, врал, врал! Немедленно отправляй меня домой! Немедленно! Не хочу здесь больше оставаться! И тебя больше видеть не хочу!
Кайлеан внезапно замолчал и отодвинулся. Его желваки так и ходили туда-сюда, ноздри раздувались. Было видно, как он пытается обуздать эмоции. Красные угли в его глазах то вспыхивали, то гасли.
— Сядь! — Он взял стул и сел по другую сторону стола. — И успокойся.
— Не надо мне указывать, — огрызнулась я и села, демонстративно сложив руки на груди.
Мы тяжело дышали и молча буравили друг друга мрачными взглядами.
— Ты в очередной раз удивила меня, Данимира, — произнёс наконец уже ровным голосом Кайлеан. Его сжатая в кулак ладонь разжалась, по столу рассыпался жемчуг из моего порванного ожерелья.
— По части умения удивлять ты вне конкуренции. Впереди планеты всей. — Я стала собирать жемчужины по одной и аккуратно складывать в органайзер. — Ну что, Кайлеан Георгиевич… карты на стол? Информация в обмен на информацию.
Он вновь смерил меня долгим взглядом, явно что-то обдумывая.
— Там нет места, — холодно сказала я.
— Где?
— На моих ушах. Ты же прикидываешь, не поместится ли там ещё немного лапши? Нет, не поместится.
Он шевельнул плечом.
— Лапша, уши… не понимаю… — Он встал, прошёл к небольшому холодильнику в угу, достал оттуда бутылку с водой и стакан. Налил в стакан воды и поставил передо мной. Потом вздохнул, как-то скривился и нехотя сказал: — Хорошо, что ты хочешь узнать?
— Что с моими родителями? — выпалила я. — С ними всё в порядке?
— Вероятней всего — нет, не в порядке.
Моё сердце ухнуло вниз.
— С чего ты так решил?
— С того, что я отправил человека на твою родину, в посёлок, где ты живёшь. Ему надо было просто покрутиться вокруг, понаблюдать, оценить обстановку, заметить какие-нибудь отклонения в магическом фоне… в общем, предоставить данные, по которым я смог бы определить степень опасности, угрожающей тебе. Мой человек исчез. Он больше не выходит на связь.
— Он мог исчезнуть по другим причинам. Видишь ли… я живу в другом Оленегорске… не в том, который на карте… у нас чужак не может покрутиться просто так.
— Твой отец — Шергин Андрей Сергеевич, директор Оленегорского Опытного завода, приписанного к Имперскому Министерству обороны. Завод расположен в закрытой зоне магического Гольфстрима. Это учитывалось. И тот человек был первым из трёх. В твоём Оленегорске, Данимира, сгинуло трое моих людей.
— Я хочу домой.
Кайлеан вперил в меня тяжёлый взгляд.
— А ты понимаешь, что, возможно, тебе некуда возвращаться?
— Я всё равно хочу домой. Мне надо узнать, что там происходит. Теперь… что с моим происхождением? Насколько понимаю, дело в моей матери?
Он задумался, потом поднялся.
— Пойдём. Тебе надо кое-что услышать.
И тут я вспомнила.
— Стой! За что ты пытаешь того парня?
Он изумился:
— Кого я пытаю?
— Не ври мне, я его видела! Здесь, рядом, подвешенного, всего в паутине!
Недоумение в его глазах сменилось пониманием. Горьким пониманием.
— А-а-а… так я у тебя пыточных дел мастер… вот как…
— Да уж не ангел с крыльями. — И мстительно добавила: — Ради своих целей ты на что угодно пойдёшь.
Он хмуро бросил:
— Идём. — И вышел, не оборачиваясь.
Я последовала за ним, что ещё оставалось…
Идти было недалеко. Кайлеан привёл меня как раз к двери той камеры, где висел распятый человек по имени Макс.
Он кивнул на дверь и сказал:
— Показывай, как ты это делаешь.
Надоели враньё, недомолвки и увёртки. Я шагнула и без лишних слов приложила руку с нитью к чёрному камню, врезанному в дерево.
Дверь послушно отворилась.
По расширившимся на мгновение глазам Кайлеана я поняла, что лёгкость, с которой я преодолела его защиту, произвела впечатление. Но неужели он думал, что я продемонстрирую виртуозные пассы и изощренные заклинания?
Когда мы вошли, узник приподнял голову, его взгляд не сразу, но сфокусировался на Кайлеане и улыбка вновь появилась на измождённом лице.
— Кайл, дружище, — хрипло проговорил Макс, — ты вовремя. Ещё немного — и я чокнусь в твоём треклятом гамаке. Дай хоть чуть-чуть постоять на твёрдом полу.
— Максик, — с ласковой насмешливостью отвечал Кайлеан, — да ведь ты родился чокнутым, так что мой треклятый гамак тебе не повредит. Впрочем, хочешь познать прелести жизни простолюдина — давай, вперёд, заземляйся.
Облегчение хлынуло в мою душу: он не мучил этого человека, тут было что-то другое. Наверное, я не была создана для больших страстей, потому что чувство облегчения смешалось с тревогой за судьбу родителей, эмоции перепутались и слёзы вдруг покатились по щекам.