— Слышит, хотя вряд ли понимает отчётливо. В двух словах не объяснить, но быстрее всего восстановление идёт в состоянии полусна-полуяви, именно в таком положении. Нам лучше уйти, чтоб не тревожить Макса. Пойдём в офис, там я доскажу тебе остальное.
Мы вышли и я спросила:
— Что за история с веретеном?
— А, тут просто. Макс вернулся в скверном виде, можно сказать, в бредовом состоянии. Передал все нужные сведения, но продолжал говорить и говорить, приводя ненужные подробности, истощая последние остатки силы. Такое случается, когда человек слишком долго бережёт важную информацию, не имея возможности её передать. Проще говоря, Макса заклинило. Мне нужно было срочно вводить его в транс кодовым словом, а он как раз по третьему кругу принялся хрипеть о том, как помогая леди Авроре с её прялкой, случайно укололся веретеном. Вот я и взял за основу это слово, сделав его кодовым, оно ничуть не хуже других.
Мы остановились у закрытой двери офиса, и Кайлеан вновь сделал приглашающий жест. Он не терял надежды самостоятельно дойти до причин моего вольного обращения с его замками. Но как он не сверлил взглядом мою ладонь, разгадка ему не давалась.
Войдя внутрь, я первым делом бросилась к компьютеру и проверила, нет ли ответа на мои отчаянные призывы к родителям.
Ответа не было.
Я села, сумрачно уставившись в пол. Как мог он держать меня в неведении, прекрасно зная, что с родителями что-то случилось! Что произошло там, в моём мире? Вопросы метались в сознании… усилием воли я отодвинула их в сторону. Вначале надо было разобраться с событиями двадцатилетней давности.
— Что было дальше?
Кайлеан пододвинул стул и сел напротив.
— Как понимаешь, казнь «рыжего дьявола» не состоялась, причина лежит на поверхности. Всё просто. Твоя мать выкупила жизнь твоего отца у сестры. Ей было чем заплатить. За его освобождение она отдала Илгалее самое ценное, что у неё было, и твои родители покинули наше измерение.
Я подняла на него глаза.
— Мама отдала самое ценное?.. И что же это?
Он смотрел на меня пристально и серьёзно. Меня посетило крайне неприятное предчувствие, что всё ещё хуже, чем мне представлялось.
Наконец он произнёс:
— Трон.
Я продолжала мрачно глядеть исподлобья.
— Данимира, твоя мать — старшая. Будучи принцессами, сёстры были равны, но после совершеннолетия королевой стала бы Илария. Она истинная королева Аннмории по праву рождения. Ты — законная дочь старшей дочери, потомок главной линии. У тебя больше прав на корону Аннмории, чем у Илгалеи.
— Они близнецы! Какая разница?
— Для Лестницы королей разница есть. Если на Лестнице одновременно окажутся обе сестры, сияние твоей матери будет ярче. Если ты пойдёшь рядом с тёткой, ты тоже засияешь сильней. Подделать право первородства невозможно. А давнее коронационное испытание Илгалея прошла успешно, потому что на тот момент в нашем измерении соперниц у неё не было. Иначе Лестница доказала бы, что существует некто, у кого больше прав на трон.
— Как?
Кайлеан пожал плечами.
— Думаю, её свечение стало бы прерывистым или слишком тусклым. Лестница никогда не ошибается, в её создании принимали участие сильнейшие маги со всей Конфедерации. Сейчас в нашем измерении находишься ты. Илгалее не стоит и близко подходить к Лестнице Королей.
С отчаянной надеждой я возразила:
— Но папа — не принц, не граф какой-нибудь, не маркиз… Разве это не имеет значения?
— Имело бы, если б он был бездарным простолюдином. Но твой отец — сильный маг, этого достаточно. А все эти титулы… так, условности… розочки на торте. Главное — магическая сила, она у твоего отца есть.
Да, дурные предчувствия оправдались. Я была о-о-очень большим шансом для безземельного младшего принца… вернее, приложением к большому шансу… Может быть, приятным приложением, но это уже не имело значения… Он с самого начала сделал ставку на моё происхождение. И до большего у нас не дошло, потому что дело было в дурацком поверье… а я-то думала, что он бережёт меня, потому что… впрочем, какая разница, что я там думала.
Мои горькие размышления прервал голос Кайлеана:
— Теперь о Мортене.
… Ах, да, Мортен… Кем бы не был Мортен, он не спасёт меня от права первородства. Впрочем, он не сын моего отца, хоть тут повезло.
Безразлично — скорее машинально — я спросила:
— Ну, кто он? Сын Илгалеи, мой кузен? Устранял конкурентку на всякий пожарный?
— Понять, кто он, было нелегко. Макс не смог найти ответ на этот вопрос, впрочем, такого поручения я ему не давал. Это дело моего уровня. Я тщательно изучил книгу Бертольда Бромбса… Помнишь книгу с наглым призраком-обжорой? Его ещё развеселило, что мы не знаем, какого призрака проводил Мортен в Библиотеку Карагиллейнов… Именно его веселье натолкнуло меня на одну мысль. Чтобы подтвердить гипотезу, я лично и тайно посетил Аннморию, чтобы поговорить с главным королевским магом. С бывшим главным магом.
Я криво усмехнулась.
— Старичок продал секрет своей королевы принцу другого королевства? Что, обиделся на маленькую пенсию?
Я уж думала, ничто не выведет меня из состояния скорби по утраченным иллюзиям, но Кайлеан ответил так, что мой рот вновь приоткрылся.
— Он не на пенсии. Он умер. Я поднял его из могилы и допросил. Живой он бы мне не ответил. — Кайлеан придвинул стул ещё ближе и взял мои руки в свои. Просто мания у него была какая-то — постоянно до меня дотрагиваться… — Данимира, твой отец тоже заплатил Илгалее.
Я похолодела. Мортен всё-таки сын моего отца?
— Ночь?! — вырвалось у меня. — Илгалея потребовала ночь с моим отцом?
Кайлеан отрицательно покачал головой.
— Насколько я понимаю, твоя мать на это бы не согласилась. До того она защищалась, любя сестру и признавая вину, после подобного требования её чувства могли измениться. Своё она бы защищала до конца. Да и кто знает, пошёл бы на это твой отец?
— Не пошёл бы.
— Илгалея поступила хитрее… хотя с моей точки зрения это была хитрость сумасшедшей. Она потребовала не ночь, — всего несколько минут, но наедине и в своих покоях. Якобы, чтоб попрощаться. У неё был сообщник, честолюбивый придворный маг. Илгалея пообещала за помощь должность Верховного мага и, надо сказать, впоследствии сдержала обещание, — как раз этого сообщника я и поднимал недавно на Гелсинорском кладбище. За короткое время, отпущенное на прощанье, они сумели затуманить разум твоего отца и наполнить его кровью Чашу Крови. Он сам об этом не помнил, и твоя мать об этом не узнала — крошечную ранку сразу заживили. Чаша Крови — мистический артефакт аннморийских королей. Из крови двух человек, помещённой в Чашу, можно создать призрак-зародыш, не отличимый от новорожденного младенца. Извлечённый из чаши призрак даже может расти и развиваться как настоящий младенец. Но это будет лишь временная иллюзия, которая всё равно развеется спустя какое-то время.
— О, боже… — проговорила я шёпотом, понимая, к чему ведёт Кайлеан.
— Илгалея сотворила Мортена из своей крови и крови твоего отца, и, видимо, нашла какой-то способ поддерживать в нём иллюзорное подобие жизни. Подозреваю, это весьма преступный способ, поскольку Макс в своём отчёте упоминал, что в народе ходит слушок о систематически исчезающих в королевских подземельях людях. Помнишь, как называлась книга Бромбса?
— «Жизнь нежити»…
— Вот именно. Призраком, которого впускал и выпускал Мортен, был он сам. Над ним постоянно висит угроза развоплощения. А в книге Бромбса есть раздел, где собраны описания и схемы разнообразных ритуалов, которые — по утверждению автора — могут помочь призраку обрести настоящую жизнь навсегда. Большинство этих ритуалов основаны на магии родственной крови. Кроме Илгалеи, твоих родителей и тебя, у Мортена больше «родственников» нет. По версии «Жизни нежити» ты подходишь больше всего, потому что ближе к Мортену по возрасту и по статусу — вы с ним дети одного и того же человека. Только ты настоящая, а Мортен… так… ничто… Данимира, это «ничто» отчаянно хочет стать человеком. Тебе угрожает смертельная опасность.
Я хлопала глазами, пытаясь осмыслить слова Кайлеана, но он не дал мне опомниться.